– Если мы поедем тем путем, – сказал Эверард, – мы можем надеяться, что подоспеем к… – тут он замолчал, поскольку чуть не сказал «убийству», и все знали об этом. – Поскакали. Как ветер.
И они поскакали как ветер. Темные волосы Сюзанны и светлые Эверарда развевались. Они перепрыгивали через кусты и продирались сквозь папоротник. Они скакали под упругими низкими ветвями, прижавшись лицами к шеям лошадей, и галопом по чистым дорогам так, словно спасали свои жизни. Солнце село, и они продирались, положившись на свой и лошадиный инстинкт. Звуки собак и людей стали ближе, сходясь к тому месту, куда они ехали. Эверард протянул руку, схватив наполовину засохшую ветвь. Алекс видел, как он чуть не упал, отрывая маленькую палку – еще одно оружие. Алекс попытался сделать то же самое и чуть не вывихнул руку из сустава. Гарри и Сюзанна слишком устали даже для попытки.
Затем они увидели фонари и факелы; услышали ужасающие крики, за которыми на некоторое время воцарилась тишина. А потом они услышали торжествующий вопль Тауэрвуда, отразившийся эхом по всему лесу. Алекс услышал, как кричит Сесилия. Он ударил лошадь кулаком. Вместе с Эверардом он промчался между последних деревьев и выехал в тыл солдат Тауэрвуда.
Эверард поехал прямо среди них, хлеща своей палкой направо и налево.
– А ну, назад! Прочь с дороги!
Солдаты хлынули в стороны, бежали и падали, слишком удивленные, чтобы атаковать его. Алекс тоже бросился между ними, и они избегали его, хотя он их едва замечал. Он видел сражавшуюся с Тауэрвудом Сесилию и привязанного к дереву Роберта. Когда они подъехали, два копья полетели в Роберта, но оба, не причинив ему вреда, вонзились в дерево.
– Стойте! – закричал Эверард. – Любой, кто хоть пальцем тронет Сесилию Хорнби или моего лорда Хауфорса – покойник. Мои люди окружили вас. Бросайте оружие.
Алекс знал, это были единственно верные слова. Он молился, чтобы солдаты поверили Эверарду. В противном случае, они всё равно что мертвы. По-прежнему находившегося за линией солдат Гарри затошнило от мысли, что они с Сюзанной – единственное войско Эверарда.
По крайней мере на мгновение это сработало. Тауэрвуд уставился на Эверарда, как на привидение, держа запястья Сесилии так, словно забыл про нее. Солдаты с бормотанием хмуро поворачивались друг к другу. Затем один бросил копье, потом другой отстегнул меч. Эверард сидел и ждал – гордый и возвышающийся, – пока повсюду вокруг него не начали бросать оружие в снег. После чего он слегка повернулся, чтобы позвать через плечо:
– Мой лорд Генри Корси, будьте так добры, соберите это оружие.
При имени Корси по рядам солдат пронеслось пораженное, удивленное бормотание, но Гарри содрогнулся в седле. Он знал, Эверард зашел слишком далеко. Его имя произвело эффект, но что подумают солдаты, когда увидят, что он всего лишь еще один маленький мальчик? Сюзанну пробрал смех. Она знала, всё это смертельно серьезно, но ей пришлось прижать ладони ко рту, чтобы подавить хихиканье.
Гарри въехал в круг солдат – фонари освещали его снизу вверх – и спешился, чтобы выполнить распоряжение. К его крайнему изумлению, никто не попытался помешать. Он не встречал Ральфа Тремата или Джеймса Марча, иначе понял бы, что солдаты привыкли к мальчикам, ненамного старше него, выполнявшим важные распоряжения и отдающим приказы людям втрое старше. Большинство услужливо поднимали для него оружие. Двое надели на гончих намордники и привязали их к дереву. Даже самые угрюмые пинали свой меч или копье к нему, не пытаясь его остановить.
Однако Конрад Тауэрвуд тут же усомнился в нем – больше из-за того, что он пришелец из Внешнего мира, чем из-за возраста. Тауэрвуд наблюдал за Гарри около минуты, а Алекс и Эверард наблюдали за Тауэрвудом. Они видели, он что-то планирует. Наконец, он, похоже, принял решение.
– Дураки! – крикнул он солдатам. – Эти мальчишки – все люди, что есть у князя. Немедленно схватите их.
Эверард поднял револьвер Гарри:
– Еще одно слово, Тауэрвуд, и я пристрелю вас, прежде чем вы успеете дернуться.
Ему следовало сразу выстрелить в него, но Алекс видел, его нервирует странное оружие. Тауэрвуд поднял на него взгляд, с хитрым выражением втянув толстые щеки. А потом он рывком поставил Сесилию перед собой и скрючился за ней. Сесилия извивалась и пиналась, но ее всё равно что сковали стальными оковами. Она не могла пошевелиться.
– Не побоишься теперь выстрелить? – поинтересовался Тауэрвуд у Эверарда, а потом крикнул своим людям: – Хватайте их, дураки!
Гарри всё еще собирал оружие. К этому моменту у него набралась целая куча сбоку от Тауэрвуда. Он каждую секунду ожидал, что на него набросятся и одолеют, но ни один солдат не пошевелился. Он посмотрел на их лица – ту часть, что мог видеть. Они внимательно наблюдали за спрятавшимся позади Сесилии Тауэрвудом, за Робертом у дерева, и за Эверардом и Алексом. Будто внезапно превратились в зрителей некоей пьесы.
Эверард вздохнул и протянул револьвер Алексу:
– Тебе решать, Алекс. Ты тоже пришелец из Внешнего мира, и она твоя сестра. Если кто-то и может стрелять, так это ты.
Сесилия яростно наклонилась вперед, слезы блестели на ее лице в свете фонарей и луны, которая неожиданно засияла сквозь голые ветви над головой.
– Пристрели его, Алекс. Не думай обо мне. Стреляй!
Но Алекс не мог, так же как Эверард. Это было невозможно, даже если бы он был опытным стрелком. Слишком темно. Тауэрвуд почти полностью спрятался за Сесилией, а Роберт находился прямо позади них. Если он не попадет в Сесилию, наверняка попадет в Роберта.
– Гарри, – позвал он, – возьми один из мечей и подходи к нему со своей стороны.
Он повел лошадь вокруг, пытаясь подойти к Тауэрвуду с противоположной от Гарри стороны.
Тауэрвуд это предвидел. Он пополз назад, таща Сесилию, позвякивая и тяжело дыша, пока не оказался вплотную к Роберту. Алекс подъехал прямо к нему и выстрелил, но Тауэрвуда убил не он. Прежде чем он нажал на курок, Тауэрвуд завопил и подпрыгнул с торчащим из его шеи кинжалом Роберта. Пуля Алекса ударилась в землю, отчего снег посыпался на тело Тауэрвуда и в лицо Гарри. Пуля едва не убила Сесилию, которая лежала рядом с Тауэрвудом – впервые в жизни в глубоком обмороке. Роберт срезал веревки со своих ног и поднял ее.
Грохот выстрела привел солдат в ужас. Они перестали быть зрителями и снова стали актерами. Большинство из них бросилось прочь – прямо на Сюзанну. Она упала с лошади и вжалась в снег, плача и ожидая, что они убьют ее, но они ее не заметили. Они остановились через несколько ярдов, крича в леса:
– Сдаемся! Сдаемся!
Те, кто не убежал, медленно пошли к Эверарду и остальным – некоторые с кинжалами, некоторые с копьями, утащенными из кучи Гарри – готовые отомстить за своего лидера.
– Стоять! – велел Эверард. – Ни шага ближе.
Однако они продолжили медленно приближаться. Они почти дошли до лошади Эверарда, когда на них налетела толпа новых солдат.
– Тремат за князя! Сдавайтесь в плен.
Глава 3. Уход
День был спасен благодаря лорду Тремату. Позже они узнали, что он с половиной своего войска всё время шел за ними почти по пятам – так близко, что лорд Тремат видел, как они въезжали в Королевский лес. Но из-за густого леса его войско двигалось медленнее и добралось только в последний момент.
После того, как Роберт уехал, лорд Тремат действительно направился в Герн, как только убедился, что его сын с остальными изгнанниками в целости и сохранности отправился в Тремат. Прибыв в Герн, он расспросил шпионов Роберта и арестовал всех людей Тауэрвуда, на которых смог наложить руки. Шпионы мало что знали, но, пригрозив людям Тауэрвуда ужаснейшими пытками, он выяснил достаточно, чтобы догадаться, что Эверард находился в Эндвейте. Он немедленно поехал туда, так что, естественно, лорд Даррон разминулся с ним, и о последних событиях рассказал ему Аарон, ехавший в Герн на своем осле. Лорд Тремат сильно разозлился, что лорд Даррон позволил четырем детям в одиночку поехать за Тауэрвудом. Он расхаживал туда-сюда по скрипящему полу охотничьего домика, снова и снова высказывая, что о них думает.