Процесс обретения системного принципа и системной теории – это одновременно и история превращения Гегеля в великого философа, замечательного диалектика. В данной книге, таким образом, привлечено внимание к тем аспектам системной теории Гегеля, которые не только во многом согласуются с диалектическим методом, но являются одной из важнейших сторон конкретной, скрупулезной разработки великим мыслителем системно-диалектических форм, структур, приемов человеческой мысли. В книге будет в то же время показано, с какими противоречиями был у Гегеля связан этот плодотворный содержательно-диалектический системный поиск и какие действительные проблемные трудности стояли за идеалистическими издержками гегелевских рассуждений. Ведь формирование Гегелем собственной системы, поиски ее основополагающих критериев были неразрывно связаны также и с изменяющимся толкованием «духа», которое все более отклонялось от кантовско-фихтевско-шеллинговского вариантов и все более наполнялось логицистским объективно-идеалистическим содержанием.
Работе Гегеля в области системной проблематики, обретению и применению на почве логики системного принципа сопутствовало развитие другой фундаментальной идеи гегелевской философии, идеи историзма. В отличие от западной литературы советское историко-философское исследование, в частности гегелеведческое, всегда было внимательно к проблеме историзма. Прежде всего здесь надо назвать работу В.Ф. Асмуса «Маркс и буржуазный историзм» (в кн.: Асмус В.Ф. Избранные философские труды. М., 1971, т. 2, с. 207 – 413) – со специальным анализом достижений, ограниченностей и противоречий гегелевской философии истории. В разъяснении связи логического и исторического, абстрактного и конкретного (в том числе исторически конкретного) в философии Гегеля особую роль сыграли работы Э.В. Ильенкова, а в понимании специфики историзма, преломляющегося через толкование Гегелем нравственных проблем, – произведения О.Г. Дробницкого. Необходимо подчеркнуть значение творческого марксистского освоения гегелевского философского наследия, предпринятого в специальных монографиях о Гегеле, написанных философами А.И. Володиным, А.В. Гулыгой, М.А. Кисселем, В.А. Малининым, М.К. Мамардашвили, В.А. Погосяном, И. Тевзадзе, В.И. Шинкаруком, юристами В.С. Нерсесянцем, A.А. Пиотковским и др.
Автор опирался на историко-философские работы, включающие анализ философии Гегеля, а также на исследования проблем историзма, которые выполнены советскими философами Ж.Н. Абдильдиным, А.С. Богомоловым, П.П. Гайденко, Б.А. Грушиным, Ю.Н. Давыдовым, Д.Н. Ерыгиным, Г.П. Кармышевым, М.А. Кисселем, B.А. Ковалевой, П.В. Копниным, В.П. Кохановским, Т.М. Лебедевой, В.А. Лекторским, Ю.К. Мельвилем, A.А. Митюшиным, И.С. Нарским, Т.И. Ойзерманом, B.М. Рыловниковым, Ж. Сааданбековым, Э.Ю. Соловьевым, Е.П. Ситковским, М.Б. Туровским, Б.С. Чернышевым и др.
И все же процесс становления гегелевского историзма и его специфика мало изучены и в отечественном и в мировом гегелеведении. В нашей книге применительно к проблеме историзма ставятся две основные задачи: во-первых, уточнить вопрос о становлении, истоках, специфике истористских идей Гегеля, о путях их превращения в принцип историзма; во-вторых, показать, что в идейном развитии философа системные идеи и идеи истористские постоянно сплетались в единство, которое на каждом из этапов, в каждом из произведений отличалось своеобразием.
Сделаем предварительные уточнения, касающиеся принципа историзма. Гегелевский принцип историзма, по нашему мнению, имеет следующие особенности: 1) утверждается исходный тезис, согласно которому особое рассмотрение истории является одной из фундаментальных проблем философии, а историческое измерение – одним из важнейших признаков диалектического мышления философа; 2) применительно к философии вообще и к разнообразию объектов философской работы так или иначе осмысливаются методологические особенности «включения» истории; 3) обосновывается связь между историзмом как методологическим принципом и философией истории.