Глубокие и точные общие оценки состояния тогдашнего массового философствования блестяще подтверждены Гегелем в рецензиях на «системосозидающие» труды ранее названных авторов (рецензии на русский язык не переведены). Каковы, например, особенности «системы спекулятивной философии» Боутервека? На первый взгляд она содержит необозримое обилие материала, но на деле, показывает Гегель, представляет «смесь из весьма гетерогенных элементов – из эмпирической психологии, обычной логики, скептицизма, кантовского критицизма, а также трансцендентального идеализма» 62. Оригинальничание Боутервека проявилось в том, что он вознамерился пронизать всю систему философии «скептическим методом». Гегель прекрасно показывает, в какую белиберду все это вылилось.
Сначала автор убеждает читателя, что скептицизм заставляет осуществлять только «временное и предварительное философствование», а потом он уже в параграфе 384 (читатель должен был дотерпеть почти что до четырехсотого параграфа!) заявляет, что скептицизм может и должен быть опровергнут. У Боутервека, язвительно замечает Гегель, даже хватает мужества, поплутав по им самим построенному скептическому лабиринту, поставить сакраментальный вопрос: «С каким же положением мы можем продолжать философствование после того, как мы сами превратили себя вообще лишь в мыслящих, но мыслящих при условии, что мы совершенно ничего о себе не знаем?» 63. Автор, доведя скептическую манеру до крайности, уже не смог дать ответ на столь резонный вопрос. Но потом он все-таки нашел «выход»: он предложил начать… хотя бы с перечисления сил и способностей души. Хороша же система, когда она прежде всего скептически лишает саму себя какого-либо достоверного начала, а потом от усталости, порожденной бесплодным скептическим словоблудием, предлагает начать хоть с чего-нибудь «философского»!
Рецензирование работ другого «системосозидателя», В. Круга, связано с разбором проблемы, которая для Гегеля в этот период, да и в периоды последующие была очень важна; она обозначена названием рецензии: «Как обычный человеческий рассудок воспринимает философию – на примере работ господина Круга» (напечатана в январе 1802 г. в первом томе «Критического журнала философии»). Гегель, как мы видели ранее, высказал серьезные критические претензии в адрес фихтеанства. Рецензирование же сочинений Круга он сознательно использует как повод категорически отмежеваться от манеры рассмотрения, точнее, оплевывания философии Фихте официозной философией. Претензии, адресуемые Кругом трансцендентальному идеализму, в точности совпадают с типичными обвинениями, которые здравый, обыденный рассудок предъявляет философии.
Фихтевскую дедукцию, проистекающую из Я, Круг не приемлет не из-за действительных ее философских ограниченностей, а из-за того, что не выполняется выдвигаемая от имени здравого рассудка задача «дедуцировать» не что-то абстрактное, малопонятное обычному человеку, а все то, что окружает его в жизни. Правда, Круг как будто отмежевывается от свойственного разве что «плебсу» ожидания, что философия обязана и станет «дедуцировать собаку и кошку, перо, которым пишет господин Круг…» 64. Комично, продолжает Гегель, как господин Круг, который уже столь милостив по отношению к философии, что даже позволяет ей не заниматься всеми такими делами, потом все же требует от философов «чего-то совсем малого» – дедукции хотя бы некоторых определенных представлений, например: луны со всеми ее особенностями или розы, лошади, собаки, дерева, железа, звука и т.д.
Гегель далек от того, чтобы просто отмахиваться от подобных претензий и ожиданий рассудка. Философия так или иначе говорит и должна говорить об окружающих человека вещах. Но суть «философских конструкций», в которую даже не делает и попытки вникнуть господин Круг, требует особым образом рассуждать, скажем, о луне, как и о планетах солнечной системы. Иными словами, нужно прежде всего освоить специфику философии и тщательно разработать различные разделы философской системы, чтобы в нее вошло – опосредованное делом философии – дело самой жизни. К подобному рассуждению, показывает Гегель, не склонен и не способен господин Круг 65.