Третья серия
Закат солнца вручную
Среди российских рок-лидеров Гарик Сукачев, несмотря на свой «пролетарский» сценический имидж, давно уже один из самых высокооплачиваемых исполнителей с устойчивой склонностью к luxury style. В этом смысле он похож, скорее, на западных звезд шоу-бизнеса. Загородные дома в Подмосковье и Калининградской области, шикарная квартира с эксклюзивной художественной отделкой в Москве (на потолке в гостиной имеется даже мозаичное панно в традициях «сталинских» станций московского метрополитена), несколько авто премиум-класса, включая известный «Бентли», мотоцикл «Харлей», яхта, пришвартованная в одной из уютных европейских марин, и т. п. Если приглядеться, Игорь двигался в этом направлении с молодости, несмотря на все свои «классовые» комплексы. Непроизвольную маргинальность, внутреннюю свободу и страсть к революционному искусству он умело сочетал с эффективной реализацией своих материальных запросов. Столичная тусовка брежневской эпохи подпитывала Гарика не только духовно, но и финансово. «У меня было до фига знакомых, чьи родители привозили из-за рубежа дефицитные вещи. Некоторые из этих ребят страшно бухали и по дешевке отдавали крутые пластинки, джинсы, футболки, сигареты. Я у них покупал и перепродавал дороже. У меня часто и чеки для «Березки» водились. Знал кучу фарцовщиков и основные «толкучки»: на Пушкинской, «Гоголях», «Трубе» и главная – на Беговой. Клиентура там состояла в основном из грузин, армян, азербайджанцев. Брал, например, у приятелей «с рук» или в той же «Березке» джинсы «Lee» за 66 рублей и сдавал их на «Бегах» за три цены. Даже сам не продавал, просто скидывал «фарце» по 160–170 рублей, а те их перепродавали за 220.
С книгами аналогичная история. Мой товарищ, выпускник Полиграфического института, устроился работать в издательство «Правда» и воровал оттуда разную популярную литературу, целые собрания сочинений. Братья Стругацкие за лютые деньги уходили, вся «макулатурная» история хорошо шла – Дюма, Дрюон, Сименон. Мы знали, на что сейчас спрос. Опять-таки самим торговать и подставляться под облавы не требовалось. Сообщали перекупщикам, которые меня знали, и они приезжали, забирали нужный товар.
Конечно, я общался и с фарцовщиками у известного музыкального магазина на Неглинной. Ориентировался в ценах на инструменты, добывал информацию о новых поступлениях и т. п. Мог продать хорошую гитару, даже не подержав ее в руках. Просто «забивал» очередь у продавца, а когда подходил черед, за определенную сумму уступал свое право на покупку другому человеку. Все выживали, как могли».
Хитом сукачевского предпринимательства стала история с целлофановыми пакетами. Сегодня она звучит анекдотично, а сорок лет назад в Советском Союзе фирменный пакет считался модным аксессуаром и порой неплохим подарком на день рождения.
«Еще в техникуме я умудрился за одну перемену продать порядка 130 пакетов! А всего у меня их было 250. Знал места, где достать в таком количестве и недорого. К концу учебного дня весь техникум с ними ходил, и меня вызвал к себе в кабинет замдиректора.
– Твои пакеты?
– Ну да…
– А кто позволил торговать?
– Ну, никто.
– Ладно. – И открыл ящик своего стола. – Я сейчас выйду, а ты оставишь мне здесь четыре штуки. И больше в техникуме не продавай.
Я ответил: «Все понял».
В любой момент гариковская коммерция могла обернуться в «совке» серьезными проблемами. Но ему везло. Он с рождения фартовый. А еще «хитрый и наглый» – сам так говорит, и это подтверждается рядом примеров из его жизни. Иные его пижонско-самоироничные воспоминания о молодости особенно колоритно звучали в конце 1990-х, когда он активно курил трубку. Выпуская табачные кольца, Сукачев с видом бывалого «джентльмена удачи» утверждал: «Меня ни разу в «Березке» не проверяли. Думали, что я мальчик из «мажорской» семьи. У меня всегда имелось бабло на кармане. Я Ольге говорю: «Ты с 15 лет сидишь по ресторанам…»