Вскоре пришел Сыч. Жадно ел, рассказывал:
— Места в городе имеются, да только таких, чтоб все наши лошади вместились да двор под телеги был, не так уж и есть. Нашел один такой дом, просят два талера да двадцать крейцеров за месяц. Думаю, поторгуемся — уступят, на двух сойдемся. Но деньгу вперед требуют.
— Очень дорого, — мрачно сказал Волков.
— Так-то да, но всяк меньше, чем тут.
Тут спорить было бессмысленно. Нужно было быстрее отсюда уезжать.
— Ты спать пока не ложись, сегодня хахаль к Брунхильде придет.
Сыч сразу переменился в лице, от легкой беспечности и следа не осталось.
— Убивать будем? — спросил он, перестав жевать.
— Ополоумел, что ли? — солдат глянул на него. — За что ты собираешься его убивать? За то, что баба ему приглянулась? Так она многим нравится, ты всех резать станешь?
— Так она ваша баба, — протянул Сыч, — или нет?
— Моя. Наверное, — отвечал Волков неуверенно, — но мне не нужно, чтобы ты всех убивал, кто к ней приходит.
— Ничего я не понимаю, ваша она или не ваша?
— Тебе и понимать не нужно, сказал тебе не ложиться спать, вот и не ложись, — раздраженно буркнул солдат.
— Так не лягу, — пообещал Фриц Ламме по кличке Сыч.
Солдат видел, что Сыч явно недоволен, насупился. Но ничего больше говорить ему не стал.
Вскоре они поднялись к себе в покои, монах и Ёган уже были там, валялись на тюфяках, но никто не спал, монах читал вслух книгу, Ёган слушал. Солдат, не раздеваясь, завалился на кровать. Перина тут оказалась хуже, чем у барона Рютте. Но долго сравнивать перины ему не пришлось, вскоре в дверь поскреблись. То была Агнес.
— Нарядилась вся, пошла. Свистел он, — сообщила девочка шепотом.
— Ну, и мы пойдем, — сказал солдат, — монах, ты тут останься с Агнес.
Волков, Ёган и Сыч спустились в трактир. Там было уже немноголюдно, и за одним из столов сидела парочка: Брунхильда, хороша, как никогда, и юноша лет семнадцати из богатой, судя по его виду, семьи. Перед ними стояли высокие стеклянные бокалы с вином.
Брунхильда, как увидала солдата с его людьми, окаменела лицом, рот разинула, сидела ни жива ни мертва. Волков, Ёган и Сыч подошли к столу. Юноша, оценив ситуацию, храбро встал. Они постояли чуть-чуть, разглядывая друг друга. Ёган с усмешкой, Сыч с откровенной ненавистью, а солдат просто прикидывал, кто этот малец. А юноша храбрился, конечно, но страх до конца скрыть не мог, тем более что девушка тянула его за руку и шептала:
— Господин, не грубите ему, не думайте даже грубить.
И он не выдержал и срывающимся голосом, чуть не фальцетом, крикнул:
— Что вам от нас нужно, добрые господа?
— Да ничего не нужно нам от тебя, зарежем тебя, и всех делов-то, — мрачно сказал Сыч и взялся за рукоять кинжала, что носил на поясе.
— Да за что же? — удивился юноша.
— А чтобы женщин наших не касался, отродье чертово, — Сыч был настроен решительно.
Волков жестом велел ему замолчать и спросил у мальчишки:
— Кто таков?
— Удо Бродерханс, я сын выборного корпорала городских пекарей.
— Значит, невелика шишка, — заметил Сыч, — режем ему горло да в канаву с падалью, недалеко есть такая.
— Помолчи, — велел солдат. — А что ты здесь делаешь, Удо Бродерханс, с этой женщиной в столь поздний час?
— Я? — юноша не находил ответа.
— Да, ты, — подтвердил Ёган ехидно, — или тут еще кто с ней винишко распивал да ляжку ей гладил?
— Я… я…
— Он сказал, что любит меня! — выкрикнула Брунхильда. — Не трожьте его, он хороший.
— Когда полюбить-то успел? — удивился солдат.
— А, ну это меняет дело, — продолжал ехидный Ёган, — так ты, мил человек, пришел просить руки, а чего сватов-то не прислал? Недосуг небось было? Решил сначала девку-то опробовать, а потом уже сватов слать?
— Я… Нет, мне папенька жениться не велит. Я просто поговорить с госпожой думал. Просто…
— Поговорить, паскудник, врет еще, — свирепел Сыч.
— А чего ж ты ночью-то пришел разговаривать? — не отставал от него Ёган. — Чего дозволения у господина нашего не спросил на разговор? Забыл, наверное?
— Поиметь он ее хотел, — продолжал Сыч. — Про любовь ей сказки-то в уши лил, а она, дура, и растаяла, как масло в жару. Бесплатно хотел девахой полакомиться.
— Не твое собачье дело! — встряла Брунхильда. — Захочу, так бесплатно дам, я вам тут никому не жена.
— Вот и я про то, бесплатно хотел девку поиметь, — резюмировал Сыч. — Резать его надо.