— Мы хотим, чтобы все причитающиеся нам деньги вы, кавалер, положили в дом Ренальди и Кальяри, чтобы в случае нашей смерти по прошествии месяца наши родственники могли их получить.
Это был прекрасный повод послать весь этот сброд к дьяволу. Кавалер оглядел солдат. Лица их были напряжены, а люди глядели на него, и молодые, и старые, и ждали его решения. И тогда он произнес:
— Это разумное условие. Я согласен.
Волков не мог ответить иначе. Он видел таких людей всю свою жизнь, это были солдаты, такие же, как и он когда-то, солдаты, что сидят без денег и которым нужно кормить свои семьи.
— И еще, господин, — заговорил Старый Фриззи, — мы с ребятами посовещались и просим взять всех, никого не выгонять, за ту же плату, за всех двадцать три монеты. Деньги нужны всем, господин, надеемся, что от одного мешка бобов вы не обеднеете, если еще двенадцать ртов пойдут с вами, а в бою, если случится, тридцать два человека получше двадцати будут.
— Пусть будет так, — согласился кавалер.
Теперь уже не было смысла торговаться, мешок бобов или два, какая разница. Он брал этих людей.
⠀⠀
⠀⠀
⠀⠀
Глава 8
⠀⠀
руфф повел своих людей в город, они уходили в хорошем настроении. А вот Волков не сказать чтобы был весел, он скептически смотрел им вслед. Видя это, Роха напомнил:
— Ты сам просил их привести.
— Я ничего и не говорю, — отвечал кавалер.
— Мог бы выгнать их к чертям. — Волков промолчал. — Добренький ты стал, — продолжал Роха.
— Ты говорил, что Пруфф дурак, не такой он уж и дурак оказался.
— Не волнуйся, он себя еще покажет, — заверил Скарафаджо. — Да где эти чертовы Хилли и Вилли?
— Кто? — не понял кавалер.
— Да эти два вчерашних сопляка, одного из них зовут Хельмут, другого Вильгельм, а, вон они плетутся, ладно, пойду, научу их пользоваться мушкетом. Может, успеют выстрелить хоть раз, прежде чем их прикончат.
Кавалер увидал, как из городских ворот вышли два мальчишки, тащивших мушкет, завернутый в тряпку, и какое-то ведро. Дожидаться их Волков не стал, поехал в город, при встрече с мальчишками кивнул им в ответ на их низкие поклоны.
Кавалер был невесел. Нет, не таким видел он свой отряд, не таким. Да винить тут некого. Кроме себя самого да жадного епископа, который выделил так мало денег.
⠀⠀
Агнес вошла в покои, где полураздетая Брунхильда, напевая, подшивала подол исподней батистовой рубахи. Агнес встала рядом, всем своим видом показывая раздражение. Хильда не могла не заметить этого, а заметив, спросила с вызовом:
— Чего?
— Господин нас с собой брать не хочет, без нас поедет, — сказала Агнес.
— Ой, да нехай катится, — с заметным раздражением отвечала Брунхильда. — Хоть отдохну от него. А то одни запреты, я ему жена, что ли? Денег оставит-то нам?
— Он едет в чумной город, он там сгинет, — зло сказала Агнес.
— Да откуда ты знаешь? — язвительно спросила красавица.
— Знаю.
— В шаре своем видела?
— Видела.
— Так скажи ему.
— Говорила — не слушает! — заорала Агнес. — Упрямый он.
— Что ты орешь-то? — разозлилась Хильда и, откинув шитье, вскочила. — Чего разоралась, дура блаженная?
— Я не блаженная! — злилась девочка. — Это ты шалава трактирная.
— Да хоть и так, — Хильда встала руки в боки и с улыбочкой, — зато не косоглазая.
— Зато беззубая! — крикнула ей в лицо Агнес.
И едва не получила пощечину. Но Брунхильда сдержалась. Села на кровать, взялась за шитье. Агнес устроилась рядом и начала новую атаку:
— Он там сгинет.
— Да и ладно, — холодно уронила красавица.
— Мне-то не ври, — Агнес смотрела на нее пристально, — знаю я, что ты его все время ждешь.
— А чего мне его ждать, он мне не ровня. И раньше был не ровня, а теперь и подавно, — девушка начала шить, да уже не шилось ей, — ему и раньше дочки баронов грезились, а теперь и вовсе принцесс подавай.
— Хильда, — Агнес притронулась к руке красавицы, — сгинет он там без нас. Куда пойдешь, когда одна останешься?
— А что делать-то? Ты скажи. Упросить его?
— Не упросим мы его, не возьмет он нас в чумной город. Мы сами поедем, следом за ним.
— Сами? Да на чем же?
— На пекаре твоем. Он от тебя совсем сомлел, — говорила Агнес с едва скрываемой завистью, она тоже становилась взрослой, — телегу с лошадью наймем, а пекарь твой с нами поедет. Поговори с ним, поедет, сможет?