Два старых воина поговорили. Волков отъехал от башни, стал на мосту, глядел в мерзкую воду и видел, как в канале, где стоят притопленные баржи и лодки, медленное течение колышет одежду на распухшем трупе.
К кавалеру подъехал капитан Пруфф.
— Этот мерзавец не желает открыть ворота? — уточнил он.
— Этот офицер выполняет свой контракт, — ответил кавалер.
— Взять цитадель не представляется возможным, полагаю, что лучше нам вернуться в Ланн, — заявил капитан.
— Полагаю, что вам следует поучиться выполнять контракт у того, кого вы назвали мерзавцем, — едко заметил рыцарь.
— Что? — Пруфф поднял бровь.
— Вы просили двадцать два талера, кажется, — начал вспоминать Волков, — не получите ни крейцера.
— Я…
— Мы договаривались на две недели.
— Я и мои люди считают, что здесь слишком опасно. В городе нельзя оставаться.
— Вы и ваши люди знали, куда шли. И договор был о двух неделях.
— Мне нужно посовещаться с моими людьми, — буркнул Пруфф раздраженно и поехал к солдатам.
— Ни крейцера, Пруфф, ни крейцера! — крикнул ему вслед кавалер.
— Что будем делать, господин? — спросил Ёган, когда тот отъехал.
— Позови попов ко мне.
⠀⠀
Солдаты собрались вокруг Пруффа, и тот что-то им объяснял. А к Волкову подошли монахи, брат Семион и молодой Ипполит.
— Вам нужно уговорить остаться хотя бы часть солдат, — обратился к ним кавалер. — Говорите о том, что это дело богоугодное.
— Хорошо, — согласился брат Ипполит. — Буду говорить.
А вот брат Семион не сразу откликнулся, он немного подумал и потом заговорил:
— Их будет легче уговорить, если вы, господин, дадите им задание, чтобы они поверили, что вы идете с помыслом и знаете, что делать.
Этот монах не нравился Волкову с самой первой минуты знакомства, но сейчас он, кажется, говорил дело. Кавалер спросил у него:
— Что ты думаешь им предложить? Что за дело?
— Люди ваши все утро видят ужасы, адские видения. Вы крепки, господин, но не все подобны вам. Многие из ваших людей напуганы. Чтобы им успокоиться и понять, что и здесь можно сохранить живот свой, нужно найти для них место, дом, где они почувствуют себя в безопасности.
— Ты прав, а еще нужны бочки. Ротмистр из цитадели сказал, что воду из колодцев здесь пить нельзя.
— Ну что ж, тогда нас устроит винный дом некоего Коллети, мы мимо него проходили, — продолжил брат Семион. — Раз винный дом, значит, и место под бочки есть, да и сами бочки должны быть, а может, и вино имеется.
Монах опять оказался прав, кавалер вспомнил, что они совсем недавно проходили дом с вывеской торговца вином.
— И пойдем к людям вашим, господин, попробую донести до них всю богоугодность нашего подвига, — продолжил брат Семион и первый пошел в сторону солдат.
— Ишь ты, какой хваткий, — восхитился Ёган, и все двинулись за монахом.
И тут брат Семион был красноречив, но лаконичен. Подойдя к солдатам, он громко и четко, как с амвона, сказал:
— Добрые люди, пришли вы в этот ад ради подвига богоугодного, но не всем подвиг этот оказался по плечу, — солдаты и Пруфф его внимательно слушали, — тем, кто слаб и духом немощен, укора не будет и дорога назад открыта, с печалью в сердце отпускаем его. А тем, кто останется с нашим добрым господином, — монах дланью указал на Волкова, — пред вратами Господними будет что сказать о себе, — монах сделал паузу. — И еще: доля тех, кто уйдет, будет разделена на тех, кто останется.
Солдаты стали тихо переговариваться. Волков ждал их решения. А брат Семион ждать не стал и продолжил все так же четко и громко:
— Те, кто остается с господином нашим, проводите меня в наш новый дом, что когда-то был винным домом некоего Коллети. Требуется нам навести там порядок. Ибо станет он нашей святой крепостью в этом аду.
Солдаты немного еще посовещались, а потом к Волкову подъехал капитан Пруфф и сказал:
— Люди мои решили, что мы остаемся до окончания контракта.
Волков ничего не ответил. Он тронул коня и поехал вслед за монахом, который повел людей в их новый дом.
⠀⠀
Уехал ли владелец дома или остался, было не ясно. В подвале, на складе, торговых покоях и в покоях жилых нашли семь трупов. И взрослых, и детей. Кавалер велел вытащить все тела на улицу и сжечь, а места, где они лежали, мыть с уксусом. Вернее, он подтвердил решение брата Ипполита. Богатство торгового дома было огромным. В подвале насчитали двенадцать двадцативедерных бочек вина и две бочки роскошного, зеленого, благоухающего оливкового масла. Волков мысленно прикинул, что тут только масла талеров на сорок. Также было множество крепких пустых дубовых бочек. У стен во дворе высились под навесами штабеля дубовых плашек, из которых собирались бочки. В подвале также нашлись старые сыры и вяленые окорока, Волков ел такие на юге, назывались они прошутто, добрая пшеничная мука, сушеные фрукты. Вопрос о провианте не стоял. Но оставался вопрос о воде.