— Еще одним меньше, — и одним движением срубил удивленному дураку, который стоял и рассматривал свои обрубки, голову. — Так что ты там говорил, вшивый уродец, про молитвы и обгаженные портки?
Доктор Утти остановился, его омерзительная пасть выдала нечто среднее между собачьим визгом и хихиканьем, затем по его брюху прокатился огромный ком, вздымавший одежду, и на камни мостовой выпала огромная крыса. Черная, жирная, она лежала одно или два мгновения, стуча по камням хвостом, с которого слезала желтая кожа, а толщиной он был с большой палец руки взрослого мужчины. Крыса оказалась больше кошки. Волков никогда не видел ничего подобного, хотя крыс-то он повидал, особенно в тех местах, где враги не давали друг другу похоронить покойников. А доктор залился лаем-смехом, ему нравилось видеть, как кавалер реагирует на его крысу:
— Дураков моих ты убил, ры-ы-ыцарь, так познакомься с моими подружками.
Крыса тем временем уселась на мостовой, стала умываться было и вдруг… В два прыжка: раз, два, и она уже летела к Волкову, зацепилась лапками с когтями за его наколенник и попыталась его грызть. Но грызть железо, даже если ты огромная крыса, дело пустое, и животное прыгнуло выше, зацепилось за край кольчуги, что свисала из-под кирасы. Любой бы попытался скинуть ее, и Волков стал краем щита отдирать ее от кольчуги, а крыса не сдавалась, пока он не подцепил животное мечом. И тут он получил сильнейший удар по шлему и по шее, такой, от которого в ушах зазвенело. Волков пошатнулся. Только многолетний инстинкт подсказал ему сделать шаг назад. И это позволило ему избежать следующего удара, коса доктора высекла искру из мостовой. Щитом и мечом кавалер сбросил с себя крысу и сапогом раздавил ей голову, поднял глаза и опять едва увернулся от нового удара. И увидал еще одну крысу, вывалившуюся из доктора. Доктор выглядел довольным, он заливался смехом-визгом, в очередной раз пытаясь ударить рыцаря косой. Но если первая крыса обескуражила кавалера, то ко второй он оказался готов. Жирное животное прыгнуло в его сторону, и во время прыжка Волков рассек ее напополам прямо в воздухе и сразу увернулся от косы. Потом остановился, стряхнул каплю крысиной крови с благородного клинка и произнес:
— Ну что, вшивый, у тебя есть еще какие-нибудь чудеса или будем заканчивать?
— А-ха-ха, — залился тонким смехом доктор, — храбрый рыыыцарь не знает поражений, рубит и топчет крыс, и придурков доброго доктора не пощадил. Порубил их, порубил. А теперь и доктора хочет убить. Хочет… Нет управы на храброго рыца-а-а-аря…
И тут Волков сделал шаг к нему и, пытаясь разглядеть под маской глаза, сказал:
— А ведь ты никакой не доктор, кто ты такой?
— Не доктор, не доктор, — запищал вшивый Утти, делая шаг назад, — а кто же я, кто? Ну, глупый рыыыцарь, ответь.
— А может, ты белый человек? — спросил кавалер, делая еще шаг.
Он прекрасно видел, как черные губы доктора раскрылись, обнажая осколки желтых зубов, потом закрылись, так и не пропустив ни одного звука, затем снова раскрылись. Он снова ничего не сказал, но вдруг бросил косу на мостовую и, повернувшись, пошел прочь.
— Нет уж, постой! — Волков захромал следом. — Куда ты, а ну скажи, как найти белого человека.
Доктор кинулся бежать, но бежал он совсем плохо, то ли сюртук до земли с тяжелым фартуком мешали, то ли просто он не мог бегать. Даже хромой рыцарь в полном доспехе его быстро догнал. Трогать руками вшивого доктора кавалер не хотел и просто рубанул наотмашь по спине: