Я вежливо заверила его, что нисколько не скучаю. Судя по решительному виду Маршалла, он был твердо настроен представить меня кому-нибудь из гостей, но тут его окликнул кто-то из знакомых, и он отвлекся от меня. Я же вернулась к первоначальному плану найти ребят.
По пути меня окликнул какой-то джентльмен почтенного вида, который опознал во мне дочь Питера и Амелии Эшфордов, и которого я решительно не припоминала. Ответив на любезные расспросы о здоровье моих родителей, выслушав несколько историй о том, какой перспективной студенткой была моя мать почти тридцать лет назад и как она оправдала все возложенные на нее надежды, а также обсудив погоду за окном -- Какой сегодня сильный ветер! -- И не говорите, сэр, такого, кажется, не было с прошлого года! -- я наконец-то получила свободу.
Мартина я так и не увидела, а Алекс неожиданно обнаружился у одной из колонн неподалеку от входа в компании незнакомого мне блондинистого молодого человека примерно нашего возраста. Как и прочие мужчины, молодой человек был в костюме, но с оригинальной деталью: в петлицу был вставлен цветок. Мысленно усмехнувшись, я подумала, что подобное украшение очень уместно смотрелось бы на Майкле Фостере. Его я, кстати, видела -- они с Шарлоттой гармонично передвигались по центру зала под неторопливую музыку. Рядом с высоченным Фостером подруга казалась совсем миниатюрной.
Может, я всё же как-то неправильно живу? Вот что нужно делать, чтобы такие мужчины с первого взгляда клялись тебе в вечной любви, угощали шампанским и приглашали потанцевать? Просто больше следить за собой? Или секрет успеха прячется в чем-то ином?
-- Джейн! -- повернувший голову Алекс внезапно заметил меня. -- Что ты там скучаешь? Иди сюда!
Его собеседник тоже посмотрел на меня, и я торопливо нацепила на лицо приветливую улыбку и направилась к ним. Вблизи блондин внезапно оказался ниже меня на полголовы. У него было очень хорошее лицо -- с киношным красавцем Фостером, конечно, не сравнить, но смотреть на него было приятно.
-- Джейн, это Ричард Арчер, журналист "Time Out". Ричард, это Джейн Эшфорд, филолог.
-- Очень приятно, -- улыбнулась я и уточнила. -- "Time Out" -- это ведь развлекательный журнал, да? О культурных мероприятиях?
-- Совершенно верно. Рад познакомиться, Джейн, -- он слегка поклонился.
-- Ричард, кстати, можешь взять интервью вот у Джейн, послушать, так сказать, впечатления от данного мероприятия с филологической точки зрения, -- вмешался Алекс, когда церемония знакомства подошла к концу. -- А ты, Джейн, сейчас соберись и после выхода следующего номера проснешься знаменитой!
-- Юморист, -- хмыкнула я, но Ричард неожиданно с улыбкой заметил:
-- Почему бы нет? Всестороннее освещение темы -- залог успеха. С историками я уже наобщался по самое не могу, даже парочку благотворителей успел поймать, а вот филолога -- еще ни разу!
Я удивленно повернулась к нему.
-- Так вы правда пишете о данном мероприятии? Неужели оно настолько значимое?
Алекс и Ричард переглянулись и неожиданно оба фыркнули.
-- На самом деле нет, -- признал журналист. -- Мое присутствие здесь было незапланированным. На самом деле я должен был этим вечером взять интервью у Натали Портман, которая сегодня прилетела в Лондон. Но у них там из-за погодных условий рейс три раза переносили, а когда они наконец долетели, звезда была полуживой от усталости и девятичасового перелета, и всё перенесли на завтра, а номер сегодня надо сдать в работу! Главный редактор час носился по кабинету, придумывая, чем бы заткнуть эту дыру, и единственным выходом оказалось это мероприятие. Хотя я на месте читателей был бы разочарован. Только представьте -- ждешь интервью с Портман, а получаешь вечер в историческом обществе... Не в обиду вам всем сказано.
-- Никаких обид, -- заверил Алекс, когда мы с ним наконец-то отсмеялись. -- Я бы тоже был разочарован. Джейн, напомни мне не брать следующий номер "Time Out", там всё равно не будет ничего интересного.
-- Как это? -- обиделась я. -- А как же интервью со мной?
-- Ах да, -- спохватился тот и покаянно склонил голову. -- Виноват. Исправлюсь.
Тем временем в зале началось некоторое движение, и мы заозирались по сторонам. Музыка смолкла, танцевавшие пары освободили центр зала, отходя к стенам. Несколько человек подошли к балюстраде второго этажа, куда вела широкая лестница в другом конце зала. Гости расступились, вставая полукругом, а затем в центр зала -- ровно туда, где в начищенном до зеркального блеска паркете отражался сиявшая на потолке люстра -- вышел Алан Маршалл с бокалом шампанского и микрофоном. Вместо обычного галстука на нем была бабочка, и смотрелся наш спонсор очень импозантно.
-- Добрый вечер, леди и джентльмены! -- на самом деле с таким от природы громким голосом ему микрофон можно было бы и не давать, его и так прекрасно было бы слышно во всех уголках помещения. Он говорил каким-то таким невероятным образом, что ни у кого и сомнения не могло возникнуть, что он лично написал приглашение каждому из собравшихся, и видеть нас всех -- невероятное удовольствие для него. -- Я рад приветствовать всех вас! Надеюсь, вы наслаждаетесь этим вечером так же, как я! И позвольте сказать...
-- Ну что? -- раздался голос прямо у меня над ухом, и остаток фразы я не услышала. -- Как вечер?
Повернув голову, я обнаружила, что к нам пробилась Шарлотта, за которой по пятам следовал ее кавалер. Не обращая никакого внимания на разглагольствовавшего Маршалла, она быстро шепотом представила Фостеру Алекса, а затем тот отрекомендовал Ричарда.
-- Алан в своем репертуаре, -- негромко заметил Фостер, обменявшись дежурными фразами с остальными. -- Всегда выступает так, что в конце его монолога слушатели готовы клясться в вечной дружбе и преданности. Талант...
-- Ты давно его знаешь? -- с интересом уточнила Шарлотта.
Фостер слегка улыбнулся.
-- Больше, чем вы все можете себе представить.
Алан тем временем договорил, пожелал всем приятного вечера, а затем с учтивой улыбкой пригласил на танец Розмари Блэквуд, которая стояла неподалеку. Она подтвердила слова Майкла, когда с улыбкой приняла его приглашение, хотя мне казалось, что на подобную мимику эта дама в принципе не способна. Вновь зазвучала музыка, гости словно задвигались по залу, и прием вернулся в свое русло.
-- Так вы филолог, -- дружелюбно обратился ко мне Ричард. -- У меня есть несколько знакомых журналистов, учившихся на филологическом. А вы чем занимаетесь?
-- Всем понемногу, -- пожала плечами я. -- У меня есть постоянная работа -- я преподаю языки на вечерних курсах. И есть подработки -- я имею некоторое представление о древнегерманских языках и перевожу тексты с древнеирландского.
Боковым зрением я уловила какое-то движение и в следующий момент не столько увидела, сколько почувствовала, с каким пристальным, пронзительным вниманием на меня посмотрел прекрасный принц, лорд Байрон и бог Аполлон в одном лице. Едва удержавшись, чтобы не дернуться, я сделала вид, будто ничего не замечаю, хотя от этого взгляда мне стало не по себе. Словно два шурупа резко ввинтились мне в голову, честное слово!
Шарлотта принялась о чем-то расспрашивать Ричарда, а Алекс задал какой-то вопрос Фостеру, тот отвернулся от меня и нейтральным тоном принялся отвечать, и я наконец-то смогла выдохнуть.
Боже мой! Ну что во фразе "Я перевожу тексты с древнеирландского" может вызвать такую реакцию?!
А почему бы и не выяснить? Что-то ему придется ответить, поскольку нас здесь пятеро, и промолчать точно не получится!
-- Мистер Фостер, -- решительно обратилась к нему я.
Тот повернулся ко мне с совершенно спокойным выражением лица.
И в этот момент что-то изменилось.