Не спешили, чтобы не перенапрягать зря пехоту и не изнурять лошадей обоза и артиллерии.
Дука не столько смотрел по сторонам, сколько прикидывал варианты действий в зависимости от обстановки в Фианго и вокруг. Всё-таки, пока не подтянутся галеры и не высадят десант, людей у него не так и много, нужно сильное тактическое решение, чтобы не увязнуть с осадой не самой слабой крепости.
Из-за своей задумчивости он и не заметил, как с плоского придорожного камня поднялся смуглый дикарь с наголо бритой головой, одетый в традиционную для этой части Марки дикарскую одежду: юбку из тонких полос ткани и перекинутое через правое плечо лёгкое одеяло.
Дука не успел не то что испугаться — даже понять, что перед ним кто-то не из своих, как дикарь двумя широкими шагами вышел на середину дороги и поднял обе руки ладонями вперёд, не то показывая, что он безоружен, не то пытаясь остановить колонну.
Дука стоптал бы его конём, но дикарь неожиданно проговорил на относительно чистом имперском, только не всегда с правильными ударениями:
— Вы ходили в Место Памяти, баашеби-маат. Я знаю.
Дука настолько изумился, что остановил коня. Свита также остановилась.
— Ты знаешь наш язык? Откуда?
Туземец странно покачал головой:
— Не это важно, баашеби-маат. Это Место Памяти Го-Хейю.
Дука, который понимал почти все слова, вовсе не понял их смысла.
— Уйди с дороги, старый дурак, — ответил он доброжелательно.
— Вам не стоило ходить туда, баашеби-маат, — хриплым голосом возразил бритоголовый туземец.
— Почему это? — Удивился дука.
— И не стоило брать там то, что вы взяли, баашеби-маат, — продолжил тот, будто не слыша.
— Почему? — Снова спросил дука, уже раздражаясь.
— Нельзя, — коротко и неясно ответил туземец. — Запретно. Обида для духи. Большое горе. Верните, что взяли, баашеби-маат, и не будет беда.
Дука пожал плечами, шенкелями послал коня вперед, в обход бритоголового, и отвернулся. Туземные суеверия, их было много в Заморской Марке. Он читал неплохой приключенческий роман, где главному герою пришлось отбиваться от здешних духов.
Роман, он и есть роман. Ни духи, ни даже боги в жизнь людскую не вмешиваются. Есть силы природы: груз давит на то, на что поставлен, вода выталкивает корабль, ветер надувает паруса, магия чувствует плоть и действует на плоть. На живое и на мёртвое. Но духов никаких нет.
Кавалькада, вслед за дукой, миновала туземца; никто на него даже не посмотрел.
— Великая Резня, — пробормотал бритоголовый себе под нос, уже на своём языке, — великая резня. Много, много духов, не знающих покоя. Зря потревожили их… Но выбрали сами.
Проехав уже с полчаса, дука вдруг спросил, ни к кому из свиты особо не обращаясь:
— А что значит это слово, которым туземец меня обзывал? Бааш… как там дальше…
Не оскорбление ли это, подумал он запоздало.
Каваллиер Сандайя, знавший три местных языка, подъехал и, страшно краснея, объяснил:
— Баашеби-маат, ваша светлость. На их наречии это значит «тот, у кого вокруг члена волосы». Они так зовут всех, кто прибыл из-за океана, потому что ни у кого из местных народов не растут волосы на лице и теле. Когда-то они увидели кого-то из наших людей голым, и это их потрясло.
Глава 15. Дорант
Когда Дорант с Зарьялом и десятком его охотников проскользнули в открытую альвом калитку рядом с воротами, они едва не растерялись, обнаружив сразу за стеной больше десятка растерзанных трупов с отрезанными ушами. Альв, отворив калитку, немедленно исчез в темноте; пришлось двигаться в сторону цитадели — бывшего храма — прячась в тенях от скудного, неверного, колеблющегося оранжевого света факелов, развешанных на стенах и кое-где внутри крепости.
Противник, по всей видимости, бдел на куртинах[32] и бастионах[33],опасаясь ночного штурма. Гибель почти десятка солдат, охранявших ворота, прошла незамеченной остальными защитниками крепости. Как потом выяснилось, было их всего около шестидесяти, чего не могло хватить даже на полноценную охрану периметра стен, не говоря уже о какой-либо обороне: спасибо военному гению дуки Таресса.
Вход в цитадель не охранялся. Внутри оказалось практически пусто, только перед дверью порохового склада, устроенного в одном из боковых помещений, окружавших колоссальный пыльный зал первого этажа, где над головами начинало светлеть небо, боролся со сном одинокий часовой. Кинжал, вылетевший из темноты, пресёк эту борьбу.
33
Бастион — сооружение, заменившее крепостную башню в эпоху артиллерии. Представляет собой многоугольник, выступающий за куртины и обязательно имеющий короткие стены, перпендикулярные куртинам и не простреливаемые с фасов, но простреливающие подходы к куртине с фланга.