По поводу взаимных отношений перед войной и во время войны между различными самодовлеющими учреждениями одного и того же ведомства, т. е. между морским министерством, морским штабом, строительным комитетом и отделом интендантским, на публичной лекции в Москве в конце 1906 г. один престарелый адмирал "острил", сравнивая результаты их деятельности с "работой" персонажей известной басни Крылова, где один из них все время рвется в облака, другой же пятится назад, а третий тянет в воду. Уподобляя этому работу отдельных учреждений ведомства, адмирал выразился о них таким образом, что одно из них не верило в войну и не готовилось к ней, другое ее не желало и не симпатизировало работам по ее осуществлению, третьему это было безразлично, — была бы только работа, да ассигновки — a четвертое сочувствовало всем строгостям одностороннего нейтралитета, о необходимости которого кричали и Япония, и ее друзья, и при наличии которого можно было "работать" во всю и с настроением…
"Погром флота мы сами себе подготовили", чистосердечно сознаются теперь наши моряки[50]: "мы строили суда без всякого разбора в типах, на которые кидались без всякой системы; мы строили суда, но в то же время не готовили опытного, хорошего личного состава; роняли дисциплину и забывали о совершенствовании орудий, брони и снарядов". Япония все время фактически усиленно готовилась к войне с нами, а мы — вяло; мы за минуту перед войной еще не были уверены, что она будет, а окончательную подготовку противника и вовсе проглядели.
"Благодаря выдающимся качествам нашего военно-морского агента в Японии, — капитана 2-го ранга Русина, морское ведомство и г-н наместник на Д. Востоке были вполне точно осведомлены[51] о прекрасном состоянии японского флота, о неустанной его практике и подготовке к войне, о широкой оборудованности японских портов и наконец о неизбежности войны, начало которой Русин предсказал вполне точно еще в декабре 1903 г.": и тем не менее перед самым открытием военных действий в целом ряде случаев мы вели себя легкомысленно, а "в сравнительной оценке нашего и японского флотов на Д. Востоке была сделана ошибка, было сделано заключение, что наша тихо-океанская эскадра приблизительно по силе равна[52] японскому флоту, что победа для нас возможна".
При разборе дела о сдаче Японцам крепости П.-Артура генерал Куропаткин заявил, что в основу всех расчетов для определения сил, нужных для борьбы с Японией, в СПб. клали следующие соображения из официального доклада наместника на Д. Востоке[53]:
"При настоящем соотношении сил нашего и японского флотов поражение нашего флота японским не признается возможным"…
Ha этом и было основано заблуждение, что Япония не решится объявить нам войну, и создалась уверенность, что войны не будет. Таково было "мнение морского министерства[54], представленное правительству и министру иностранных дел". А вступив на путь отрицания слабости нашей эскадры в Тихом океане, морское министерство заранее отрезало себе возможность своевременно потребовать кредиты на спешную подготовку подкреплений, в которых так нуждались наши морские силы на Д. Востоке.
При выяснении состава эскадры, которая будет для этого послана, руководствовались главным образом мнением самого Рожественского[55], а когда он ушел со своей эскадрой, пошли разговоры об усилении ее, началось снаряжение новых отрядов из оставленного им старья, начались хлопоты о приобретении крейсеров у Чили и Аргентины, не увенчавшиеся успехом… Но тут уже сразу наступает такая темная путаница во всех отношениях между инстанциями, разбросанными по всем частям земного шара, что говорить об этом считается еще пока несвоевременным[56].