Совокупность перечисленных выше фактов из области нерадения является тем более странной, что все время у нас был на Д. Востоке явный избыток начальствующих сил, которые должны были бы нести на себе обо всем этом заботы[65].
А между тем во время самой войны все наши подготовления оказались или запоздалыми, или недостаточными или недоброкачественными…
Цусимская катастрофа поэтому предвиделась и открыто предсказывалась в Кронштадте еще до выхода передового отряда нашей Балт. — Цусимской эскадры на Дальний Восток, но тем не менее обязательность выполнения для нее похода была решена морским ведомством в положительном смысле.
Но вот пришли и к Мадагаскару… "Выяснились во время плавания эскадры значительные недостатки ее лучших кораблей[66]; ясно было, что во время плавания личный состав эскадры не может быть обучен стрельбе… за недостатком снарядов, которые и сюда не были высланы"; определился и дух эскадры, и отсутствие нравственной сплоченности личного состава между собой и со своими начальниками… Надо было отозвать эскадру назад; но инициатива в этом направлении, конечно, должна была исходить из СПб.; нельзя было ждать ее от адмирала, который сам же первый настаивал на отправлении эскадры…
В "Новом Времени" (№ 10.506, от 3-го июня 1905 г.), через 3 недели после Цусимского боя, Суворин-отец рассказывал о том, что произошло в его присутствии за 10 месяцев перед этим во время прощального обеда на эскадренном броненосце "Император Александр IIІ-й" в августе 1904 г. в Кронштадте, перед уходом эскадры адмирала Рожественского на Дальний Восток. В ответ на всеобщие пожелания счастливого пути и пожелания победы, командир этого броненосца, капитан І-го ранга Бухвостов, откровенно говорил:
"Россия — совсем не морская держава[67]; русские никакого серьезного влечения к морю не имеют; они никогда не были настоящими моряками и никогда ими не будут; постройка этих громад-броненосцев только разорение казне и нажива строителям, и к добру она никогда не поведет. Вы смотрите и думаете, как тут все хорошо устроено. А я Вам скажу, что тут совсем не все хорошо. Вы желаете нам победы. Нечего и говорить, как мы ее желаем. Но победы не будет!.. Я боюсь, что мы растеряем половину эскадры на пути; а если этого и не случится, то нас разобьют Японцы: у них и флот исправнее, и моряки они настоящие. За одно я ручаюсь: мы все умрем, но не сдадимся"…
Н. М. Бухвостов считался во флоте одним из лучших морских командиров. При другом строе и режиме в стране во многом правдивые и пророческие слова раздались бы не в этой обстановке, не в этом обществе и не в это время. Тут надо было сеять мужество, бодрость духа и веру в свои силы, а не уныние и апатию. В данном же случае только и оставалось деликатно замять речь, что и сделал старший офицер Племянников; присутствовавшие на обеде старались объяснить ее "случайным настроением"; и все замалчивали ее в течение целых 10 месяцев, пока наконец пророчество не сбылось…
Нужно к этому прибавить только, что правдивый Н. М. Бухвостов не сказал ничего нового и неожиданного в той части своей речи, где он говорит о "наживе строителей" и о том, что тут совсем не все хорошо"…
Об этих непорядках в З. Европе знали все, о них было все известно и нашему врагу; но о них до последнего времени однако нельзя было ничего сообщать в русской прессе. Этого требовали стыдливые интересы той касты, того обширного муравейника, который был занят своим делом, а не делом страны, где он расположился…
Но вот после Цусимского погрома всю нашу столичную прессу обходит известное сообщение газеты "Echo de Paris", что у нас те лица, от которых зависела раздача казенных заказов морского ведомства, получали от некоторых поставщиков и подрядчиков постоянное жалованье в размере от 12 до 15 тысяч рублей в год, а затем "комиссионные", в узаконенном обычаем размере 10 % с валовой стоимости заказов… Никаких опровержений этого сообщения ни от кого не последовало[68].
Не только не последовало опровержения этого, но появились как бы подтверждения, что это дело и в будущем, по-видимому, обещает обстоять не лучше: когда в июне 1905 г. заговорили о "возрождении русского флота" и стало известным, что предположено истратить на это дело ни много ни мало 525 миллионов рублей в течение семи лет, за границей появилась масса агентов, зондировавших почву относительно возможности получения и распределения ожидаемых миллионных цифр куртажа. Такие агенты появлялись тогда и в Париже. По этому поводу постоянный парижский корреспондент "Нов. Времени" г-н Яковлев, сообщил, что выбор строительных фирм был поставлен прямо и откровенно в зависимость от величины взяток[69], как это было всегда и раньше. "Слышал я, говорит он, об этих отвратительных фактах много раз и прежде, о них же пришлось услышать и теперь; слышал об этом от депутатов, друзей России, в коридорах Бурбонского дворца, слышал с полными именами действующих лиц, со всеми подробностями дела; и эти рассказы всегда передавались этими лицами с глубоким негодованием; слышал об этом и от множества коммерсантов, предпринимателей и коммерческих агентов, предлагавших свои услуги различным нашим ведомствам на всевозможные поставки до войны и во время войны"…
65
Перед выступлением Балтийско-Цусимской эскадры в поход на Д. Восток, там на месте был адмирал, командующий не существовавшей в то время тихоокеанской эскадрой, над ним — главнокомандующий сухопутными и морскими силами в Маньчжурии, далее — наместник, управляющий всеми восточно-азиатскими делами; а незадолго до Цусимского сражения в подкрепление к ним на Д. Восток был командирован еще адмирал Бирилев со своим особым штабом для командования той будущей "соединенной эскадрой", которая могла бы получиться от слияния эскадры Рожественского, если бы ей удалось прорваться во Владивосток, с находящимися там миноносцами в двумя крейсерами. Так. обр. заботы о своевременном, в даже преждевременном, замещении должностей с крупными окладами, подъемными и суточными в пути, но без соответственных этим окладам обязанностей, в морском ведомстве у нас стояли, очевидно, на первом плане. A в результате бывало и так, что дорогооплачиваемый "начальник эскадры в П.-Артуре ничего не хотел брать на свою ответственность; свои права он свел к нулю в только прислушивался в указам наместника; так воспитывались и воспитываются целые поколения моряков; и все боялись взять что-либо на свою ответственность, — даже обязанность держать свой корабль в полной боевой готовности для отражения врага в любой момент. ("Морск. Сборн.", 1906, № 5, стр. 35, 32).
67
Это глубоко верно. В современном военном флоте обязательно самое полное и всестороннее использование всех новостей в области применения пара, электричества, сжатого воздуха, оптики, технологии взрывных веществ и т. п. Поэтому
Относительно кастовой организации в морском ведомстве И. И. Филипенко делает замечание, что славные имена в русском военном флоте не всегда принадлежали дворянам по происхождению; так, напр., адмирал Григорий Бутаков был из финляндцев, вице-адмирал Шанц вышел из финских шкиперов; славные адмиралы наши Лазарев и Макаров происходили также не из дворянских фамилий, морской артиллерийский генерал Пестич — также. [
68
Один из русских известных адмиралов в письме к г. Меншикову, корреспонденту "Нового Времени" (1905, № 10.599), разъяснял ему, почему и теперь опять заказы на новые броненосцы будут сделаны предпочтительно за границей. He потому, что заграничные заводы их выстроят лучше и надежнее, a потому, что "заграничные заказы дают 10–15 % дохода со стоимости заказа, a у себя дома не получишь ни гроша… Впрочем, пишет он далее, и наши заводы теперь начали практиковать этот способ, но более 3–4 % на это еще не отчисляют"…