ИНЖЕНЕР-МЕХАНИК
Александр Михайлович ПЛЕШКОВ
"Он был любим матросами за его всегдашнее огромное присутствие духа, не покидавшее его даже и в самые тяжелые минуты и весьма ободрившее в бою оробевшую было команду кочегарни"…[331]
ПЛЕШКОВ, A. М., родился в Москве 16 августа 1880 г. Его родителей давно нет уже более в живых. В семье, среди многочисленного состава ее, A. М. пользовался общей любовью. Во время войны многие из сестер и братьев состояли с ним в непрерывной и живой переписке. Все они скорбели душою даже и о том временном, как тогда казалось, удалении Александра Михайловича из семья. Нечего и говорить, во что обратилась эта скорбь, когда пришли известия о катастрофе под Цусимой…
Подготовка A. М. к школьной жизни происходила в семье и шла не особенно удачно. С одной стороны A. М. развивался довольно медленно, а с другой и у самих руководителей не было в этом трудном для них деле большого опыта.
В 1889 г. A. М. по экзамену поступил в 1-й приготовительный класс Александровского Коммерческого Училища. В этом классе он застрял на два года. Но затем способности A. М. начали быстро развиваться; а при окончании курса он уже получил большую золотую медаль. Это было в 1898 году. В том же году он держал конкурсные экзамены сразу и в Московском Инженерном Училище, и в Московск. Императ. Технич. Училище. Готовился к этим экзаменам A. М. вполне самостоятельно без посторонней помощи. Конкурсные экзамены были сданы им удачно в обоих учреждениях, но A. М. предпочел И. Т. У-ще, где в это время учился его старший брат.
A. М. был отличным товарищем и сохранил по окончании школы дружеские отношения со своими однокурсниками как по Алекс. Коммерч. Уч., так и по Техническому Училишу.
Вспоминая студенческие годы жизни A. М. Плешкова, один из его товарищей сообщил мне следующее:
"А. М. был одним из лучших моих друзей. Молчаливый, как бы ушедший в самого себя, он почти никогда не принимал участия в наших товарищеских разговорах о литературе, искусстве, театре, и производил сначала впечатление большого нелюдима. Но когда мы ближе узнавали его, то приходили к заключению, что первое впечатление ошибочно. Для всех нас, обращавшихся к нему за какой-либо помощью, — касалось ли дело разъяснений по проектам или денежных затруднений, A. М. был настоящим и бескорыстным помощником и всегда проявлял к нам деятельное и сердечное отношение. Его работоспособности мы удивлялись немало: неизменно с 8 час. утра, а иногда и раньше, он первым приходил в чертежную, а уходил из нее последним. Всего себя он отдавал только науке; развлечений для него как бы не существовало: его бывало, не заманишь ни в театр, ни в ресторан, хотя иногда нам и хотелось бы это сделать, чтобы развлечь заучившегося товарища, который и вечером не давал себе отдыха. Если вопрос касался науки, A. М. был неутомимым и мог объяснять, производить расчеты и спорить сколько угодно. Когда началась война и начали приходить известия о неудачах русского оружия, его это сильно волновало. Всегда молчаливый, тогда он с негодованием отвечал нам на все наши суждения, неблагоприятные для русских. Поступить во флот его заставило искреннее желание принести ему и общему делу посильную пользу".