Из писем от 2 и 4 октября 1904 г.
"На переходе из Ревеля в Либаву три котла из шести потекли настолько, что пришлось их выключить; вода совсем в них не держалась и уходила… При малейшем волнении нас так и треплет. В 10 1/2 ч. утра вышли из Либавы на Д. Восток. Нас сопровождает немец-лоцман. Придется проходить через узкие проливы. Нанято много коммерческих пароходов, крейсирующих вдоль берегов этих проливов. Они ведут дозорную службу вместе с датскими миноносцами".
В письме от 15 октября 1904 г. из Танжера читаем следующее:
"До Скагеррака шли благополучно. Здесь же под вечер 7 октября броненосец "Бородино" вынужден был открыть огонь по трем лайбам[335], которые лезли на эскадру, невзирая на предупреждение. Снаряды перелетали как раз через нашу корму и не особенно далеко от вас падали в воду. Ночью ждали нападений и… вдруг раздался страшный треск и грохот. Оказалось, что мы на всем ходу столкнулись с лайбой и переехали ее, а она своими мачтами кое-что порвала и перепортила нам. На следующую ночь мы были атакованы со всех сторон миноносцами. Ночь была тихая, лунная; и все, кто из нас видел эти суда, говорят что это, несомненно, были миноносцы. Мы шли в компании с "Авророй" и "Донским", но от них как-то отстали. Часов с 8 веч. начали к нам приближаться какие-то огни. Им дали сигнал: "не приближаться"; они ответили опознавательным сигналом прошлой ночи и настойчиво продолжали к нам приближаться. "Камчатка" дала полный ход и начала маневрировать. Подозрительные суда все теснее окружали нас. Пробили "минную атаку" и открыли огонь по миноносцам. Пришлось безвыходно пробыть в кочегарке часов 16. При первых же выстрелах, когда я переходил из одной кочегарки в другую, часть кочегаров перетрусила и разбежалась. Тогда я поймал несколько человек небоевой смены и заставил их стоять, пока не найдутся сбежавшие. Большая часть моей боевой кочегарной смены до того обалдела, что у них опустились руки, и они перестали подбрасывать уголь в топки. Первые две атаки миноносцев были между 8 и 12 час. ночи[336], а третья — около 2 час. утра. Невзирая ни на что, пар мы подавали исправно. При первых же наших выстрелах я сначала почувствовал себя скверно, но быстро оправился, считая предстоящую смерть неизбежной… С верхней палубы несколько человек видели, как один миноносец, увивавшийся за нами под кормой весьма близко, выпустил один раз мину из верхнего надводного аппарата нам под корму, но удачное маневрирование спасло "Камчатку" от гибели. С нашего корабля было сделано 296 выстрелов, и под утро миноносцы оставили нас в покое… Как мало ценят "Камчатку", это обнаружилось в 1-й же наш переход. По беспроволочному телеграфу мы дали знать адмиралу, что мы окружены миноносцами, что мы вступили с ними в бой и находимся там-то; но никто не потрудился придти к нам на помощь, а сопровождавшие нас раньше крейсера разыскали нас только через сутки"…
В письме от 15 ноября 1904 г. из Либрвилля (на зап. берегу Африки, 30° сев. широты от экватора) читаем следующее:
"От Немецкого моря до Танжера нам приходилось пробавляться одной солониной, да и то не совсем доброкачественной… В Танжере простояли целую неделю, шел усиленный ремонт машин и котлов, погрузка угля".
От 27 и 29 декабря 1904 г. из Helle-Ville на Мадагаскаре:
"Перед мысом "Добрый Надежды" трепало нас отчаянно и долго. Боялись опрокидывания "Камчатки". Накренялась она много раз до 35°, а ее предельным креном считают 42°. При таком крене столы и вся мебель срывались с места из ячеек, в которых находятся их ножки; пришлось укрепить их канатами. Почти вся посуда у нас перебилась, поломалась… С котлами опять возня. Хорошо еще, что с командой поставил себя хорошо; взаимно довольны друг другом".
336
На крейсерах, сопровождавших "Камчатку", была получена от нее телеграмма — "меня окружают 8 миноносцев, выпущены 4 мины, они не попали" (Из письма одного из наших товарищей).