Во время похода эскадры обнаружилось, что сделанные из гофрированного железа переборки на нижней броневой палубе крайне слабы и не смогут удержать напора воды, когда будет пробит борт. Затем все так называемые водонепроницаемые двери и горловины считались таковыми только на бумаге, в отчетах технических агентов морского ведомства, их принимавших "со всей строгостью", а на самом деле они оказались очень даже проницаемы…
А неисправность руля… Ею страдали многие суда и в бою; a броненосец "Орел" на переходе от Либавы до Мадагаскара испытал со своим рулем две серьезные аварии, заставившие броненосец оба раза выйти из строя.
Исправление серьезных повреждений у рулей на крейсерах "Изумруд" и "Жемчуг" потребовало в бухте Нози-бей весьма нелегкой и мешкотной работы. Над ней водолазные команды (из 14 человек) провозились одиннадцать суток, работая день и ночь на большой зыби и под угрозой подвергнуться нападению акул, от которых часовые ограждали водолазов выстрелами из винтовок[131].
Серьезные повреждения руля имели место в походе также на броненосце "Бородино", на многих крейсерах, миноносцах и транспортах[132], не исключая даже и флагманского корабля.
На переходе вокруг Африки до Мадагаскара весь экипаж морально был измучен постоянными остановками из-за поломки машин у транспорта "Малайя", который неоднократно пришлось вести на буксире[133]; дойдя до Мадагаскара, решились наконец этот транспорт разгрузить и отправить назад в Россию.
На переходе от Мадагаскара до Аннама ту же печальную роль по части остановок сыграл броненосец 2-го класса "Сисой" с его растрепанными машинами[134]; думали оставить и его на пути в каком-нибудь порту, если бы только это не было так скандально…
Большие аварии неоднократно терпели также машины на броненосце "Бородино", на транспорте "Камчатка", на миноносце "Прозорливый" и на многих других судах[135]. Большая часть таких аварий происходила обыкновенно в ночное время; и остановки всей эскадры из-за этого были тягостны особенно тем, что в это время с часу на час ожидались ночные минные атаки на эскадру со стороны весьма подозрительных соплавателей; наши разведчики-крейсера почти каждую ночь открывали их в стороне от эскадры, линия строя которой в походе иногда растягивалась до 10 верст[136].
После сделанного нашей эскадрой громадного перехода, механизмы на некоторых судах имели много дефектов; паровые и разные другие трубы[137], недоброкачественно исполненные, постоянно лопались, поэтому приходилось держать на некоторых судах не полное давление пара, зарегистрированное для них на бумаге, и убавлять из-за этого скорость хода для всей эскадры.
Различные другие, так называемые, технические "мелочи" так-же немало способствовали понижению боевых качеств нашего флота.
Скорость заряжания 12-дюймовых орудий, например, у нас оказалась почти вдвое меньшей, чем у Японцев ("Морск. Сборн.", 1906, № 3, стр, 191), а это при всех прочих равных условиях для нас было равносильно как бы уменьшению у нас числа работающих в данный момент тяжелых орудий почти вдвое.
Разница в числе прислуги, с которой обходятся при заряжании орудий — наших старого образца и японских нового — такова: при наших старых необходимо было иметь 4–5 человек, при японских новых — одно лицо; и, несмотря на это, благодаря совершенству механизма, была возможна такая разница в скорости заряжания.
Затем сложные установки различных специальных приборов на разных судах тоже были различны, а главное они были вовсе незнакомы персоналу другого судна. Части этих приборов, если и были иногда одинаковы по конструкции, не могли быть взаимно заменяемы по калибрам. К каким практическим неудобствам в деле ведут такие "мелочи", отлично понимает каждый инженер.
He особенно надежна в бою была главная доморощенная часть нашей эскадры; не лучше того были и те вспомогательные боевые единицы, которые во время войны наскоро были куплены нами готовыми у гамбургской компании из ее старья. Эти, бывшие когда-то быстроходными, пассажирские океанские пароходы были приобретены морским ведомством со всей роскошью отделки их пассажирских салонов. Была полная возможность приобрести их без этого, со скидкой в стоимости; но от этого уклонились; уплата по счету была бы тогда меньше, и куртаж во всех инстанциях через это уменьшился бы… На месте перестройки этих пароходов, часть их роскоши, среди бела дня, постепенно исчезла с кораблей, часть передана была на "Иртыш" и "Анадырь", а значительную часть перенесли просто на берег на хранение. Спешно перестроенные, спешно ремонтированные и весьма слабо вооруженные, "с игрушечной артиллерией", эти суда оказали эскадре слабую помощь в походе, и никакой — в бою: их старые, не у всех экономично работавшие машины, в походе пожирали массу топлива; для дальних и обстоятельных разведок их не употребляли; держась на близком расстоянии от эскадры, они узнавали очень немногое; своими неполными, иногда тревожными донесениями, они часто поддерживали панику на эскадре, и этим мучили ее немилосердно; а в бою эти суда активно не участвовали; некоторым из них перед боем 14 мая Рожественский дал довольно фантастические поручения и отослал их подальше от эскадры. Это хорошо было сделано. Также надо было поступить и с транспортами и с кораблями, сопровождавшими эскадру под коммерческим флагом.
137
Случаи с паровыми трубами были даже на "Суворове" и на "Орле" (Политовский, стр. 78 в 196).