Фрэнсис Перкинс научилась хорошо понимать Франклина Рузвельта. После его смерти она написала биографию The Roosevelt I Knew («Рузвельт, которого я знала»), эта книга и сегодня остается одним из самых точных описаний его характера. Как она пишет, на всех решениях Рузвельта отражалось «его мнение, что ни одно человеческое суждение не может быть окончательным. Можно храбро сделать шаг, который сегодня представляется правильным, потому что завтра его можно будет изменить, если окажется, что он не работает как надо». Рузвельт предпочитал импровизировать, а не планировать. Он делал шаг, потом корректировал его, снова делал шаг и снова корректировал. Так постепенно вырисовывались большие изменения.
Такой подход, продолжала Перкинс, формируется у человека, «который в большей степени есть орудие, чем инженер. Пророки Израиля назвали бы его орудием Господа. Нынешние пророки способны объяснять его склад ума лишь в терминах психологии, о которой знают так прискорбно мало»{50}.
С этим человеком, который был склонен менять свое мнение и приоритеты в зависимости от того, с кем в последний раз советовался по тому или иному вопросу, Фрэнсис Перкинс выработала специальную тактику общения. К совещанию с президентом она заранее готовила конспект на одну страницу, в котором приводила конкретные варианты решений. Они вместе просматривали этот документ, и Рузвельт отмечал, какой из вариантов предпочитает. Затем Фрэнсис добивалась от него подтверждения: «Вы мне даете полномочия действовать в этом направлении? Точно?»
Обсуждение продолжалось, и Фрэнсис снова возвращалась к его решениям: «Вы уверены, что пункт номер один нужно сделать? А пункт номер два и номер три? Вы понимаете, что мы будем делать то-то и то-то, а такие-то выступят против этого?» Смысл этих повторений был в том, чтобы решение отпечаталось в памяти у Рузвельта. Потом она в третий раз уточняла, помнит ли он, какое решение принял, и понимает ли, кто будет против. «Это вас устраивает? Не передумали?»
Рузвельт не всегда поддерживал Перкинс, когда ей того требовалось. Он был слишком изворотливым политиком, чтобы постоянно оставаться верным своим подчиненным. Перкинс не нравилась многим мужчинам в кабинете министров. В частности, потому, что была склонна произносить длинные речи на совещаниях. В прессе она не пользовалась популярностью. Ее стремление оградить свою частную жизнь от любого вмешательства и страстное желание защитить мужа не позволяли ей ни общаться с журналистами, ни даже расслабиться. Репортеры, в свою очередь, были к ней безжалостны.
С годами работа начала ее утомлять. Репутация Перкинс пошла на спад. Дважды она подавала Рузвельту прошение об отставке и дважды получала отказ. «Фрэнсис, вы не можете сейчас уйти. Не взваливайте это на меня, — уговаривал ее президент. — Я не могу придумать вам замену, не могу сейчас привыкать к новому человеку. Только не это! Пожалуйста, оставайтесь на посту и не спорьте со мной. Вы прекрасно справляетесь».
В 1939 году Перкинс попытались отправить в отставку. Дело строилось вокруг австралийского докера по имени Гарри Бриджес[16], который возглавил всеобщую забастовку в Сан-Франциско. Противники Бриджеса утверждали, что он коммунист, и требовали выслать его из страны за подрывную деятельность{51}. Слушания по депортации, проводимые департаментом труда, затянулись. В 1937 году появились новые свидетельства против Бриджеса, и в 1938-м началось оформление депортации. Однако процедура была заблокирована решением суда, а затем подана апелляция в Верховный суд. Задержка разгневала противников Бриджеса, в числе которых были группы предпринимателей и лидеры других профсоюзов.
Вся критика обрушилась на Перкинс. Почему министр труда защищала подрывника? Один конгрессмен даже утверждал, что сама она русская еврейка и коммунистка. В январе 1939 года Парнелл Томас, представитель Нью-Джерси в Конгрессе, инициировал процедуру отставки. Пресса не стеснялась в выражениях. У Франклина Рузвельта была возможность выступить в защиту Перкинс, но он опасался запятнать свою репутацию и оставил ее без поддержки. Большинство ее союзников в Конгрессе также промолчали. Отказалась выступить в защиту Френсис и Федерация женских клубов. Газета The New York Times разместила двусмысленную редакционную статью, в которой просматривалось общее подозрение, что она в самом деле коммунистка, и никто не хотел вставать на линию огня, чтобы ее защитить. Только политики из Таммани-холла продолжали ее поддерживать.
16
Гарри Бриджес (1901–1990) — председатель Независимого профсоюза портовых грузчиков и складских рабочих Тихоокеанского побережья США.