Мишель посмотрела на нее с беспомощным, каким-то детским выражением.
— Что?! — Кедвин схватила ее за плечи. — Что случилось? Ты снова его видела?
— Да, да, — закивала Мишель. — Он был здесь… Как сейчас ты… Он сказал… сказал…
— Что? Что он сказал, Мишель?
— Он сказал, что больше не придет.
Кедвин перевела дыхание. Все не так уж и страшно.
Мишель продолжала:
— Я не верила, что из-за него может быть какой-то вред. И хотела, чтобы он приходил… Звала его… А он пришел и сказал, что этого делать нельзя… — Она помолчала, потом шепотом спросила: — Ты прогонишь меня теперь?
— Прогоню? — растерялась Кедвин. — Почему это?
— Ну, я же тебя не послушалась…
Кедвин вздохнула и, обняв за плечи, притянула девушку к себе.
— Глупенькая, так ты из-за этого расстроилась? Ну, успокойся и послушай меня. Никуда я тебя не выгоню. Но ты действительно повела себя глупо. Я ведь не зря тебя предупреждала. Пойми, в тебе живет не сам Ричард, а только его тень. Энергетическая сущность Бессмертного хранит отпечаток его личности, но не ее саму. То, что он вот так приходит к тебе, означает, что его витано просто еще не успокоилось и не слилось с твоим. Это вопрос времени, если ты не будешь стараться сохранить существующее положение вещей.
— Значит, такое бывает? — тихонько спросила Мишель.
— Да, бывает, и не всегда это кончается благополучно. А то, о чем говорит такой призрак… Это отпечаток того, что более всего занимало мысли и чувства человека при жизни. Ричард знал, что его жизненная сила достанется тебе. Видимо, он очень хотел поддержать тебя и оградить от возможной беды. Он в самом деле любил тебя.
Мишель всхлипнула и кивнула:
— Да. Мне так хотелось, чтобы он был со мной подольше.
— Я понимаю. Но он не может быть с тобой, малышка. Отпусти его. Или, вернее, отпусти себя. Прошлое должно стать прошлым. Это закон нашего существования. Тому, кто не может оставить позади свое прошлое, нет места в будущем.
Мишель подняла голову:
— Ты так говоришь… Ведь ты тоже потеряла мужа.
— Да. Потому я тебе все это и говорю. Это был мой пятый муж, но я переживала потерю, как в первый раз. И знала — знаю — пока я храню память и живу дальше, будущее принадлежит мне. Если однажды я не смогу пережить, оставить в прошлом свою потерю, я потеряю свое будущее. Себя. Понимаешь?
Мишель кивнула. Потом вытерла слезы, вздохнула и сказала:
— Но это так тяжело…
— Никто и не говорит, что это легко. Ну что ж, давай собираться. Скоро приедет Адам…
*
Митос предложил им поехать всем вместе, но Кедвин отказалась. Иметь под рукой свою машину было спокойнее.
Теперь они ехали следом за «ровером» Митоса; вернее, Адама Пирсона, им предстояло появиться в обществе, и маска снова была на месте. Ну да, Адам Пирсон возник не вчера, в этой ипостаси Митос прожил не год и не два.
Мишель задумчиво смотрела в окно, явно не слишком желая отвлекаться на разговоры. Кедвин ее не тревожила, ей хватало собственных мыслей и забот. О Митосе. О МакЛауде. Больше, наверно, о МакЛауде.
Помнился последний с ним разговор и чувство болезненной беспомощности и разочарования при виде жалкой карикатуры на человека, которого она знала прежде.
Что с ним случилось? Почему он не расскажет ей? Почему так боится Кассандры?
Может быть, дело как раз в Кассандре?
Из всего, что Кедвин видела и слышала сама, напрашивался очень простой вывод: разгадку можно найти иначе. Митос наверняка знает, что происходит с МакЛаудом, или о чем-то догадывается. Нужно только суметь убедить его этим знанием или догадками поделиться.
Почему МакЛауд так настаивал на том, что Митос — негодяй, при этом не предъявляя никаких оснований для подозрений? Что такого он знал о Старейшем Бессмертном, о чем не мог рассказать?
Собственный интерес Кедвин к Митосу не ограничивался выяснением обстоятельств его конфликта с МакЛаудом. Что бы там ни говорил Горец, ничего отталкивающего Кедвин в нем пока не обнаружила.
Даже наоборот.
*
Ворота, преграждавшие дорогу, а за ними старинный дом, выросли у них на пути как по волшебству. Миновав ворота, они медленно подъехали к дому и остановились на площадке, где уже стояло несколько автомобилей.
Кедвин и Мишель, следуя примеру Митоса, вышли из машины и огляделись.
— Приятное место, — заметила Кедвин.
— Очень приятное, — согласился Митос, поворачиваясь к дому. — А вот и хозяин!
Невысокий полноватый человек торопливо спустился с крыльца и, радушно улыбаясь, направился им навстречу.
— Адам! Ну наконец-то! Мы уже начали беспокоиться, не случилось ли что в дороге… Это и есть твои спутницы? Ты нас представишь?
Он так и лучился добродушным весельем. Глядя на него, Мишель невольно улыбнулась — действительно, очень симпатичный человек.
Хозяин переключил свое внимание на Кедвин:
— Позвольте представиться: Франсуа Леру. Наслышан о вашей красоте, но лучше один раз увидеть. Мадам Джармел, правильно?
— Кедвин Джармел, — сказала Кедвин, протягивая руку.
— Очень, очень рад, — он поцеловал ей руку и, выпрямившись, повернулся к Мишель. — А вы, наверно, мадемуазель Уэбстер.
— Можно просто Мишель, — сказала Мишель, не любившая церемоний.
— Очень рад.
Леру и ей поцеловал руку, потом слегка пожал, накрыв своей ладонью, и, перестав улыбаться, понизил голос:
— Адам сказал, что вы нуждаетесь в покое и уединении. Не беспокойтесь, это место — то, что вам нужно.
Он заговорщицки подмигнул и добавил уже веселее:
— Но вы не будете слишком жестоки и не лишите нас вашего общества за ужином?
— Конечно, нет, — сказала Мишель, улыбнувшись. Этот человек определенно был ей симпатичен.
— Ну что ж, идемте.
Леру повернулся к дому и сделал приглашающий жест.
Они все вместе поднялись на крыльцо и вошли в просторный холл, где их ждал невозмутимого вида пожилой человек в безупречном темном костюме с галстуком.
— Это Жан-Пьер, наш, как раньше говорили, дворецкий, — представил его Леру. — Он вам все покажет и расскажет. А я, с вашего позволения, вас покину. Увидимся за ужином.
Он откланялся и исчез, так же стремительно, как перед тем появился.
Жан-Пьер величественным жестом пригласил их следовать за собой:
— Прошу.
*
Комната Мишель понравилась.
Собственно, это были две комнаты — небольшая гостиная и спальня, и еще ванная, маленькая, но удобная и, как и все прочее, изысканно отделанная. Вся обстановка в доме навевала приятное ощущение возврата в прошлое. Век в девятнадцатый…
Мишель посмотрела в окно на чистый, не запятнанный порождениями цивилизации пейзаж, и подумала, что старшим Бессмертным это место наверняка должно быть по вкусу. Как путешествие во времени.
Она поплескалась под душем и переоделась. Она не слишком любила все эти вечерние туалеты и высокие каблуки, но здесь просто невозможно было выглядеть иначе — настолько сильным было ощущение возврата во времена, когда не знали джинсов и брючных костюмов. Так что она решила последовать одному из очень полезных наставлений, полученных еще от Аманды: если хочешь чувствовать себя уверенно, не нарушай своим видом гармонии места, в котором находишься. Платья и туфли она захватила в нужном количестве. К тому же (и это само по себе радовало) здесь не нужно было постоянно таскать с собой меч.
Одевшись, она решила посмотреть, как устроилась Кедвин.
*
Закончив разбирать вещи, Кедвин достала из чемодана небольшую, с ладонь, деревянную шкатулку и открыла ее. Полюбовавшись содержимым шкатулки, поставила ее на каминную полку. Огонь в камине не горел, он был еще одной декорацией. Самое подходящее место.
Потом ушла к окну и долго смотрела на неяркий, но чистый и свежий пейзаж.
Это место ей определенно нравилось.
Негромкий стук в дверь отвлек ее от воспоминаний.