— Даже так?
— О прошлом я говорил, опираясь на факты. В настоящем никаких фактов у меня нет.
— А мой случайный разговор с ней не факт? А та стычка в подвале?
— Звучит смешно, но не только мое поведение можно истолковать двояко.
— Понятно. И что мы имеем в итоге? Кто наш противник?
— Во-первых, Крамер. Его изобретение может наделать бед побольше, чем смазливая ведьма. Во-вторых, Кассандра. Каковы бы ни были ее намерения, пока ни к чему хорошему ее усилия не привели. В-третьих…
— А есть и третий кандидат?
— Есть. Ни Крамер, ни Кассандра не могли подослать к нам того мальчишку.
— Кто же тогда?
Митос помолчал, хмурясь, потом сказал:
— Наблюдатели.
*
Они дошли до конца дорожки, но возвращаться в дом было еще рано, и они развернулись назад, к озеру.
— Значит, по-твоему, — проговорила Кедвин, — общение с Кассандрой не идет на пользу МакЛауду.
— Да.
— Хорошо… А ты пытался еще раз с ним поговорить? Объяснить что-то или послушать его объяснения?
Митос покачал головой, глядя себе под ноги.
— Нет смысла, Кедвин. Да, мы столкнулись в баре у Джо сразу после истории с Крамером. Но разговора не получилось.
— Потому что ты был слишком сердит?
— Потому что он сразу возжелал узнать, как все было «на самом деле». Ему уже рассказала обо всем Аманда, но он был убежден, что я что-то скрыл.
— А ты ничего не скрыл?
— Если ты имеешь в виду способ, которым я заставил помогать себе этого мальчишку, Поля, то для понимания всего конфликта в целом это не имеет значения.
— Верно, не имеет. И больше ничего?
— Пожалуйста, Кедвин, не начинай еще и ты! Достаточно того, что МакЛауд усиленно ищет двойной смысл во всех моих словах и поступках.
— Но, может быть, стоит попытаться еще раз с ним поговорить? — спросила Кедвин, хмурясь.
— Не думаю. Какая разница, что я скажу, если он заранее мне не верит? Не знаю, зачем он вообще задает вопросы. Будто надеется услышать что-нибудь, что ему самому покажется похожим на правду.
— И что ты намерен делать?
— Пока не знаю. Сейчас единственное, что я могу, это не делать того, чего он от меня ждет. Попытаться как-то разорвать замкнутый круг.
— Ломка стереотипа? — улыбнулась Кедвин. — И ничего более эффективного ты придумать не можешь?
— Не хватает данных, — твердо ответил Митос. — Прямых оснований для таких домыслов нет, но мне кажется, тут не обошлось без Кассандры. Я не смогу освободить его от ее влияния, если не буду знать, на чем оно держится. А узнать это я тоже пока не могу: он не хочет нормально со мной разговаривать.
— Снова замкнутый круг, — приуныла Кедвин. — Разве нельзя воспользоваться чем-нибудь более сильнодействующим, чем разговоры за жизнь?
— Почему же нельзя, можно. Но это его выбор, Кедвин. Его жизнь. И вмешиваться в нее силой…
— Лучше смотреть, как он губит себя?
— Нет, но если он хочет освободиться, он должен сделать это сам. И пока есть надежда, что он справится, мы не вмешаемся. Иначе вторжение может дать прямо противоположный результат.
— Так ли? — проницательно заметила Кедвин. — Разве тот факт, что ты все еще зол на него, никак не влияет на твои планы?
— Не знаю. Хочется думать, что нет. Но сама понимаешь, я ведь тоже человек, а не компьютер. Могу поддаться ненужным эмоциям. К тому же и это не повод применять силу в столь деликатном деле.
— Да, — кивнула Кедвин. — Нельзя уподобляться противнику.
— Именно.
— Не могу сказать, что ты меня полностью убедил. Так значит, у тебя нет никаких планов?
— До возвращения в Париж никаких.
— А как ты себя чувствуешь?
Митос уловил в ее голосе тревогу и улыбнулся:
— Если ты о кошмарах, то все уже прошло.
— Ты уверен?
— Кедвин, свобода от них не наступает на одну ночь. Если мне удалось один раз уснуть спокойно — значит, все позади.
— На сей раз, — тихо добавила она.
— Да. Как и многое в этой жизни.
Впереди между деревьев показалось озерко, через пару минут они вышли на берег.
— Скажи-ка, — вспомнила вдруг Кедвин, — а курить ты тоже от всех этих переживаний начал?
— Я не курю, Кедвин.
— Что? — она удивленно уставилась на него, не понимая, воспринимать ли это серьезно или как шутку. — В каком смысле?
Он лукаво прищурился:
— В прямом. Это деталь образа, которую уже пора отбросить, за ненадобностью.
Кедвин фыркнула:
— Ну, ты даешь! Ничего себе деталь образа.
— Очень полезная, между прочим, — сказал Митос. — Она, случалось, очень меня выручала. Да и в нашем случае…К примеру, как тебе удалось воспользоваться отмычкой, ты помнишь?
— Помню. Ты хочешь сказать, что предвидел именно это?
— Нет, конечно, таких деталей предвидеть никому не дано. Поэтому я стараюсь оставлять открытыми как можно больше возможностей… Впрочем, с отмычкой было достаточно просто. Похищения. Тюрьма. Замок. Ключ. Отмычка. Вот и все. Я решил, что ты должна знать, как ею пользоваться. Это пригодилось.
— Да, черт возьми, — коротко усмехнулась Кедвин. — Понятно… Но здесь-то никаких игр не было?
— Сама понимаешь, от таких привычек, даже кратковременных, в одночасье не избавишься. Особенно когда сдают нервы.
— Да, понимаю. — Кедвин улыбнулась. — Шарль, помнится, тоже пытался меня остеречь. Решил, что с тобой опасно иметь дело.
— А Маркус Константин тебя не пытался остеречь?
Кедвин резко остановилась:
— Ты что, следил за мной? Откуда ты знаешь?
— А я не знал, — ответил он невинно. — Я предположил. А ты лишь подтвердила.
Кедвин, моргая, смотрела на него, потом звонко рассмеялась.
— Ах ты сукин сын! — выговорила она сквозь смех.
— Стараюсь, — повел плечами Митос. — Ну вот, тебе уже весело. Надеюсь, оставшуюся пару дней мы будем отдыхать, а не изводить себя проблемами и кошмарами.
— Хорошо бы. А как насчет маленького спектакля, о котором говорил Франсуа на первой вечеринке?
— Будет и спектакль, — улыбнулся Митос. — Завтра.
*
Оставшиеся до отъезда дни прошли без приключений.
Получив ответы на большинство не дававших покоя вопросов, Кедвин решила пока переключить внимание на Мишель. Нелепая стычка в лесу возле особняка оказала той дурную услугу, нарушив обретенное было душевное равновесие.
Митос это заметил тоже. Но помочь не мог ничем, кроме как предложить дать Мишель урок фехтования. Та немного оживилась — сказалась вколоченная прежними учителями привычка хвататься за любую возможность расширить свои познания.
Кедвин, наблюдая за ними, усмехалась. Да, после такой разминки у Мишель просто не останется сил на переживания. И еще она вдруг представила Байрона на месте Мишель. Не такого, каким знала его сама, а молодого, в годы ученичества.
Ему достался строгий учитель, подумалось Кедвин. Знающий цену многому, и жизни в особенности. Но это не спасло его от разочарований и утраты смысла жизни в будущем.
«…он именно потому и настаивал на своем, что защищать Байрона пытался я…», отдалось в ее памяти эхо недавнего разговора.
Так ли было на самом деле? Будет ли у нее возможность это узнать?
Даже зная, что приключения еще не кончились, никаких своих планов Кедвин не строила. За время знакомства с Митосом она успела составить некоторое представление о том, как работает его интеллект, и рассудила, что бежать впереди поезда незачем. Пока он намерен посвящать ее в свои планы, лучше думать о том, как лучше в эти планы вписаться. А потом… до этого «потом» еще нужно дожить.
*
Вечером пятого дня хозяин и гости снова собрались в большом зале.
Завтра гости должны были разъехаться. Сегодня снова намечалась вечеринка с музыкой и танцами. Мишель выглядела очаровательно. Выучка Аманды, подумала Кедвин, наблюдая, как восторженно приветствуют ее соскучившиеся кавалеры.