— Конечно, я постараюсь заглянуть к вам в течение дня. Это вас устроит?
— Да, вполне… Благодарю вас.
Митос положил трубку. Если бы речь шла о чем-то действительно важном и срочном, Райли не стал бы откладывать разговор на потом. Но ему нужно?
Заглянуть в церковь у него получилось незадолго до полудня. Райли ждал его, хотя выглядел сомневающимся.
— Итак? — спросил Митос, усаживаясь в предложенное кресло и стараясь не слишком уходить от привычной Райли маски Адама Пирсона. — Вы хотели сообщить мне что-то важное?
— Не знаю, покажется ли это важным вам, — начал Райли, садясь напротив. — Видите ли, недавно мне пришлось посетить в больнице одну мою прихожанку. Ее врач попросил меня, раз уж я оказался поблизости, побеседовать еще с одним пациентом. Молодой парнишка, попал в реанимацию после попытки самоубийства. Я не отказал в такой просьбе.
— И что же? — спросил Митос, все еще не видя в этой истории ничего для себя интересного.
— Этим мальчиком оказался Поль Лушар. Хотя его фамилию вы, возможно, и не знали.
Митос глянул на него с интересом:
— Поль? С которым мы встречались в том особняке? Смазливый такой парнишка? И что дальше?
— Сначала он испугался, — вздохнул Райли. — Потом… Мне удалось убедить его, что я не причиню ему вреда, а наоборот, хочу помочь… Вы не догадываетесь, из-за чего он оказался в реанимации, Адам?
— А я должен догадаться? — Митос вопросительно изогнул бровь. — Не темните, преподобный отец. У меня нет настроения играть в загадки.
Райли коротко вздохнул, как перед прыжком в воду, и заговорил напрямик:
— Хорошо, если вам угодно… От него я узнал, каким именно способом вы его заставили себе помогать.
— Ну и что? — равнодушно спросил Митос. — Вас смущает цена, заплаченная за вашу свободу? Вы предпочли бы оставаться в той клетке?
— Нет, и я имел в виду не это, — Райли встал и нервно прошелся по комнате. — Я понимаю, что вам не из чего было выбирать, но… вам бы следовало сейчас с ним встретиться.
— С кем? С этим мальчишкой? Да на кой он мне сдался?
— Адам! — с негодованием произнес Райли. — Да, положение было безвыходным, да, вам пришлось поступить с ним нечестно… Но для него это оказалось настоящим потрясением! Вы могли бы хоть немного помочь ему прийти в себя, объяснить…
— Я не собираюсь ничего ему объяснять, — произнес Митос, вставая. — Вы зря теряете время, Лиам.
— Почему вы так жестоки, Адам? — тихо спросил Райли, становясь прямо перед ним и глядя в упор.
Митос вновь изобразил на лице вопросительное выражение, но Райли, как оказалось, еще не договорил:
— Я хочу сказать, почему вы так жестоки именно к нему? Я наблюдал за вами там, в особняке. Вы ни в чем не проявили лишней агрессии. Вы даже Анри Лорана пожалели! Так почему не можете пожалеть парнишку, которого использовали?
— Значит, он вам рассказал, — медленно произнес Митос, — как я, такой бессовестный, совратил невинное дитя. А больше он вам ничего не рассказал? Например, как устроил мне дурацкую сцену ревности, как из-за все той же ревности побежал докладывать своим хозяевам о моих «интригах»? Из-за этой его глупости меня могли просто убить, Лиам. Если это, конечно, была глупость, а не заранее рассчитанная провокация.
— Нет, Адам, — перебил его Райли, явно смущенный новыми подробностями происшествия. — Я уверен, что нет!
— И все равно, просто жалеть кого бы то ни было не в моих правилах. Всему должна быть причина, в том числе и жалости. Глупость в число этих причин не входит. Зверь, загнанный в угол, заботиться о чувствах охотников не обязан. А если они столь глупы, что принимают его «чувства» за чистую монету — это их проблемы.
— Адам, он готов был из-за этого умереть! — возвысил голос Райли.
— Тем хуже для него, — жестко сказал Митос. — Значит, он еще глупее, чем казалось сначала. Наставлять заблудших на путь истинный — ваша работа, не моя. И к кому быть жестоким, а к кому не быть, предоставьте мне решать самому. Я достаточно ясно выразился?
— О, вполне, — тихо произнес Райли. — Странно, мне казалось, что в вас должно быть больше понимания.
— Во мне слишком много понимания, преподобный отец, — тоже негромко отозвался Митос. — Слишком много.
Он помолчал, отвернувшись, потом продолжил:
— Даже если я захочу ему помочь, будет только хуже. В отличие от вас, Лиам, я не уверен в том, что он заслуживает сочувствия. Думаю, вы справитесь с этой задачей лучше без меня.
— Да, похоже, что так, — сказал Райли, кивая каким-то своим мыслям. — Что ж, благодарю вас за беседу. Вы помогли мне кое-что понять.
— Хотел бы я вам помочь, — пробормотал Митос про себя. Вслух же произнес: — Извините, если мои слова показались вам слишком резкими… Мне пора.
По пути домой он снова и снова припоминал этот разговор. Нет, желания броситься утешать несчастного мальчика у него не возникло, но какое-то беспокойство все же появилось. Этого еще не хватало! рассердился он. Мало у меня забот, так надо еще бегать утирать сопли всякому дураку!
Нет, не об этом тревога.
Вот чем плохо иметь дело с внутренним голосом, мелькнула ехидная мысль. Говорить-то он говорит, да попробуй еще пойми, что имеет в виду.
*
Вскоре после полудня ему позвонила Кедвин и напомнила про его обещание познакомить ее с «любознательным другом». Митос назвал адрес «Блюз-бара» и сказал, что будет там в семь вечера.
Интересно, как отнесется к новому знакомству Джо?
Он приехал в бар немного раньше назначенного времени — нужно было поговорить еще кое о чем. Доусон, критически глянув на него, молча кивнул в сторону уединенного столика в углу.
— Ну, что еще случилось? — спросил Джо, усевшись за столик и глядя, как Митос наливает ему и себе виски.
— Очень забавная вещь, — ответил тот, беря свой бокал и откидываясь на стуле. — Некий Бессмертный, молодой, вдруг дважды оказывается там, где ему быть точно не полагается. Один раз еще можно счесть дурацким совпадением, но не два.
— Хм-м? — слегка прищурился Доусон. — Некий молодой Бессмертный… А имя у этого юноши было?
— Надо думать, что было, — криво усмехнулся Митос. — Но я его не слышал. Первый раз мы столкнулись с ним здесь, в Париже. Ничего удивительного, в столичном городе возможно все. Но как он оказался в том пригороде, куда мы ездили отдыхать?
— С трудом верится, что ты не расспросил его, прежде чем прикончить, — улыбнулся Джо.
— А я его не приканчивал. Он напал на Мишель Уэбстер, а она была не в настроении для разговоров и лишила его головы без соблюдения формального этикета. Вот я и хочу, чтобы ты проверил этого парня, Джо. Ты ведь знаешь, я не верю в совпадения, особенно такого рода.
— Ладно, попытаюсь, — сказал Доусон, — если, конечно, информация не исчерпывается фактом его молодости.
— Вот информация.
Митос достал и бросил на стол грязное и потрепанное водительское удостоверение.
— Откровенная фальшивка, не знаю, как его не прихватила полиция, но фотография точно его.
Доусон взял удостоверение и рассмотрел поближе.
— Да, грубая работа… Имя не обязательно должно быть фальшивым. Проверим на всякий случай… Это все, что ты хотел мне сказать? Кстати, с чего ты взял, что он был из молодых? Имея дело с вашим братом…
— Это несложно заметить, если быть рядом, Джо, — ответил Митос. — Ты обращал внимание, как мало бывает крови в местах поединков Бессмертных, несмотря на то, что при отсечении головы она должна выбрызгиваться фонтаном?
— Да, и что?
— И ты никогда не задумывался, почему так происходит? Витано запирает кровь, Джо. Чем активнее выброс, тем быстрее запирает. У этого парнишки кровь текла быстрее, чем Огонь. Так бывает только у очень молодых, совсем новичков. Так было бы у Мишель, до смерти Ричарда.
— Понятно, — протянул Доусон. — Да, это зацепка. Но если он совсем «новорожденный», его может не быть в наших базах.
— Да, насчет баз… Как у вас дела, Джо? Как расследование? — спросил Митос.