— Но почему? Мне не нужен другой наставник, я хочу остаться при тебе!
— Я не могу быть твоим учителем. Я поддался чувствам, которым не имел права поддаваться.
— Не понимаю… Я сделал ошибку, ты меня наказал. Что еще? Неужели я настолько разочаровал тебя?
— Дело не в тебе, а во мне. Хотя ты этого сейчас не понимаешь. Когда-то, очень давно, я тоже возомнил себя исключительным и смог подняться весьма высоко. Падать было очень больно. Теперь я неверно оценил причины твоего поступка… Проклятие, я до сих пор их не знаю! Я думал больше о себе, чем о тебе… Мой замок для тебя не самое лучшее место. Жить рядом с теми, кому причинил зло, встречаться с ними, чувствовать за спиной взгляды…
Роберт замер, соображая, потом сказал:
— Нет, я не хочу уезжать.
— Это не обсуждается, Роберт. Завтра утром зайдешь ко мне за письмом.
Он повернулся и направился к лестнице.
Ощущение жуткой нелепости происходящего накрыло Роберта волной внезапного ужаса, до дурноты, до дрожи в коленях. Все отодвинулось — обида, страх за себя — сейчас он помнил только одно: так быть не должно!
— Нет! — он бросился за сэром Бенджамином, догнал и поспешно схватил за руку. — Нет, пожалуйста. Не отсылай меня! Я не боюсь ничего, я смогу жить здесь… Только позволь мне остаться при тебе! Прошу!
Сэр Бенджамин покачал головой:
— Роберт, я не люблю повторять приказы.
Тот порывисто опустился на колени:
— Позволь мне остаться. Обещаю, ничего подобного больше не повторится! Знаю, я виноват — прости.
Сэр Бенджамин резко высвободил руку:
— Простить что? Какой-то щенок опозорил меня дважды: и как правителя, и как наставника. Моей вины в этом больше. Если это было твоей целью — ты своего добился.
— Нет, клянусь! Я даже не думал.
— Тогда о чем ты думал?
Роберт глядел на него молча, потом опустил глаза.
— Достаточно. С тобой хотел побеседовать отец Дарий. Он ждет в верхнем зале.
Он отвернулся и пошел к лестнице.
Оставшись один, Роберт в отчаянии схватился за голову. Все было неправильно, так ужасно неправильно!
*
— Ну что ж, — сказала Кедвин, когда вино было выпито и все подобающие случаю слова сказаны, — нам, пожалуй, пора. Мишель?
Они попрощались по всем правилам формального этикета, и Митос вышел их проводить.
— Я позвоню тебе вечером, — сказала Кедвин тихо.
Он кивнул, запер двери и вернулся в гостиную.
— Итак, — сказал он, садясь в кресло, — это просто визит вежливости или все-таки нет? Ладно, Роберт, выкладывай, что там у тебя стряслось?
— У меня — ничего, — отозвался тот, перекатывая в ладонях бокал. — Но Валикуры мне кое-что порассказали. Любопытство разобрало, знаешь ли.
— Любопытство? Насчет чего?
— Насчет всего, — Морган отставил бокал и выпрямился. — Не только ты умеешь слышать невысказанное, дорогой учитель. Все не так просто, как кажется.
— Если угодно, да, — сказал Митос, подперев рукой голову и глядя на Моргана более пристально, чем прежде.
— Ты не хочешь объяснить, в чем именно дело?
— Хочу. Но пока не могу. Я сам ничего толком не знаю.
— А почему столько суеты вокруг МакЛауда? Конечно, прославиться он успел не по летам…
— Так уж получилось, — хмыкнул Митос. — Как тебе удалось добыть у него мой номер телефона?
— Ты не поверишь, просто попросил! И он дал. Вернее, сам набрал номер и дал аппарат. Это наводит на некоторые мысли.
— Да? На какие же?
— Во-первых, вы с ним были достаточно дружны, чтобы он знал твой номер телефона и автоматически ощетинивался при слове «ищу» в твой адрес. Во-вторых, чтобы таки заставить выдать твои координаты первому встречному, долго уламывать его не пришлось. Значит, в описании ваших отношений «были» — ключевое слово. Я прав?
— Пока да, — без улыбки произнес Митос. — И?
— Мне не нравится то, что я понял из рассказа Джины, — сказал Морган. — Ты что-нибудь добавишь?
— Что я могу добавить? МакЛауд оказался в центре очень странных событий.
— Охотно верю. Ну а ты как в центре этих событий оказался? Насколько я тебя знаю, ты не любишь бывать на авансцене.
— Роберт, не забывайся.
— Прости, — Морган встал и нервно прошелся по комнате. — Мое мнение ничего не изменит, но я просто знаю, что от этого человека исходит опасность, для тебя.
— Я это тоже знаю, — заметил Митос. — Ты не собираешься устранить эту опасность, просто отрубив ему голову?
— Почему нет? — усмехнулся Морган.
— Потому что нет, — с неожиданной силой произнес Митос, тоже вставая. — Это не только мое желание, Роберт. Кроме того, его слава заслужена. У меня против него шансов не больше половины… Я не хочу, чтобы ты рисковал подобным образом неизвестно ради чего.
— Неизвестно?
— Неизвестно. На самом деле, я вообще не хочу, чтобы ты во все это вмешивался.
— Вот как? — произнес Морган. — Я думал, ты будешь рад принять мою помощь.
— Я был бы рад принять твою помощь, но сейчас не тот случай. Твои дела не задержат тебя в Париже надолго?
— Нет, не задержат, — сказал Морган тихо. — Извини, если я был несдержан. Я беспокоился за тебя.
— Я и сам за себя беспокоюсь, — улыбнулся Митос. — Но ты ничем мне не поможешь. Может быть, хватит о делах? Я не видел тебя сто пятьдесят лет! Неужели не о чем больше поговорить?
…Вечером, проводив гостя, Митос еще долго сидел в гостиной, думая больше о настоящем, чем о прошлом. Из прошлого всего больше помнились слова Дария, те самые, что заставили его все-таки оставить при себе непутевого мальчишку.
«Не спеши, Митос. Дело не так просто, как кажется. Он рассказал мне все, и он не лгал… Но объяснить, что его толкнуло на эту глупость, он не может, потому что не знает сам. Это нехорошо. Очень нехорошо. Чтобы следить за ним, нужны глаза твои, а не Ребекки».
Почему появление Роберта здесь и сейчас не казалось ему совершенно случайным?
*
Кассандра вернулась раньше, чем собиралась, почти сразу после того, как покинул набережную Морган.
— Привет, как настроение?
— Ничего, все в порядке.
Кассандра оставила пальто на вешалке и села в кресло у камина.
— Мне показалось, отсюда по лестнице поднимался человек. У тебя был гость?
МакЛауд без особого энтузиазма покачал головой:
— Нет. Он искал не меня.
— Да? И, если не секрет, кого же?
— Митоса. То есть Адама Пирсона. Сказал, что его ученик.
— Ученик? — призадумалась Кассандра. — Это интересно… Может быть, я его знаю? Он не назвался?
— Его зовут Роберт Морган.
— Роберт Морган… Нет, такого встречать не приходилось. А других приключений не было?
— Нет, а почему ты спрашиваешь?
— Просто беспокоюсь за тебя.
МакЛауд ничего не ответил. Он ушел в другой угол каюты, к рабочему столу. Ему не хотелось ни вопросов, ни разговоров; и думать о том, зачем Кассандре понадобилось имя ученика Митоса, не хотелось тоже.
*
Адам Пирсон вполне серьезно предложил Кедвин составить ему компанию в поездке на Санторини. У нее были другие планы: она обещала свозить в Лондон Мишель, для которой там был оставлен персональный сейф в банке. Ричард Бертон предпринял некоторые меры на случай, если его неопытной подруге придется самой о себе заботиться. Они уже обдумали, каким образом добраться до сейфа, не привлекая внимания, если в Англии Мишель и Ричарда все еще разыскивают.
Но, с другой стороны, несколько дней ничего не изменят, а побывать на Санторини было неплохо.
Об этом и думала Мишель, сидя следующим утром в библиотеке с книгой на коленях. Читать ей не хотелось, но в этой книге были крупные цветные фотографии Санторини. Ей нравилось представлять, как все это выглядит на самом деле.
Кедвин уехала куда-то по своим делам, до обеда еще далеко.
Ударивший по нервам Зов разом уничтожил ее мечтательное настроение. Отложив книгу, она достала из-за дивана меч и, бесшумно ступая, вышла из библиотеки. Раздавшийся затем звонок в дверь немного ее успокоил, но не заставил отбросить осторожность.