Утром этого дня Ричи, как обычно, отправился на работу. Она не приносила много денег, но сидеть на шее у МакЛауда он отказывался категорически. Однажды МакЛауд попытался расспросить, что это за работа, но Ричи только фыркнул — ну чем можно подрабатывать в городе, не имея ни постоянного жилья, ни документов? Так, мелочи — сегодня здесь, завтра там.
Больше МакЛауд вопросов не задавал.
Он был готов к тому, что событие не останется без внимания. И был почти уверен, что Джо явится и на следующий день, с какими-нибудь новыми «доказательствами»… Но Джо не пришел, ни назавтра, ни еще через день. Митос тоже не появился, хотя к разговору с ним МакЛауд мысленно подготовился. Вообще, все выглядело так, будто воскрешение Ричи из мертвых — событие настолько тривиальное, что нет нужды проявлять излишнее любопытство.
МакЛауд не мог представить, что будет делать, если его прежние друзья объединятся, чтобы избавиться от опасного «нечто», каким видится им Ричи. Но что такое это «нечто», он и сам до сих пор не разобрался.
Его размышления были прерваны бесцеремонным вторжением Зова. МакЛауд невольно усмехнулся — только подумал, что никому нет дела ни до него, ни до Ричи!
Он взял меч и неторопливо поднялся на палубу, ожидая увидеть Джо, которому Митос в очередной раз помог «постучать в дверь».
Там оказался сам Митос — он стоял на носу баржи и глядел на реку. Один.
— Я должен быть приятно удивлен? — произнес МакЛауд, подходя и останавливаясь в паре шагов.
Митос повернулся к нему лицом и скрестил на груди руки:
— Думаю, удивлен должен быть я.
— Вот как? И чем же?
— Твоим пренебрежением полученным знанием, с учетом того, какая цена за это знание была заплачена. Я не удивляюсь, когда ты не ценишь доставшееся тебе даром. Но теперь!
— Я не понимаю, о чем ты, — напряженно сказал МакЛауд, осознав, что сколько он ни думал о возможных разговорах и спорах, к такому повороту оказался не готов.
— Не понимаешь? — холодно переспросил Митос. — В таком случае объясни, с чего ты вдруг выставил за порог Кассандру. По-твоему, это был случайный приступ вдохновения? Увы, придется тебя разочаровать. Кассандра не самый слабый противник, но ты справился. Так почему ты сейчас не видишь то, что у тебя прямо перед носом?
— Если ты о Ричи… — уже закипая, начал МакЛауд, но Митос перебил его:
— Да, я говорю об этом якобы Ричи.
— Я уже все сказал и не собираюсь повторяться.
— А я не собираюсь даже начинать слушать этот бред. Что с тобой, МакЛауд, какого черта ты делаешь?
— Митос, это мое дело! Я понимаю, что он не тот, что прежде. Но он же не виноват, что все так обернулось! И потом, это мой шанс. Я должен хоть что-то исправить, и я не позволю никому вмешиваться и что-то решать за меня! Даже не думай…
— О да, — бросил Митос. — Чертовски благородное намерение! Одна маленькая поправочка: прошлого нельзя ни вернуть, ни исправить. А рисковать чужими жизнями ради иллюзии вовсе недостойно. Особенно для тебя.
— Ты о чем? — насторожился МакЛауд. — Чьими это жизнями я рисковал?
— Не рисковал, а рискуешь. Твое безразличие к тем, кого ты называл друзьями, настораживает. Хорошо, предположим, на меня тебе наплевать, да я и сам могу за себя постоять. Но вот о Джо ты мог бы проявить и побольше заботы.
— Заботы! — усмехнулся МакЛауд. — Он пришел ко мне только для того, чтобы убедить меня, будто Ричи — это не Ричи. И с тех пор больше не появлялся.
— Я гляжу, ты уже чувствуешь себя центром вселенной, — заметил Митос. — Если кто-то хочет удостоиться беседы, должен явиться к тебе на дом. А взять телефон и позвонить — уже не твой уровень? Тебе перечислить, скольких Бессмертных сгубило не в меру раздутое самомнение?
Что-то в его интонациях заставило МакЛауда отступить:
— Погоди… С ним что-то случилось?
— О, ничего серьезного. Его просто пытались убить. Но тебе, думаю, нет нужды беспокоиться. У тебя есть дела поважнее.
— Что? — ахнул Горец. — Как убить? Кто?!
— Некий парень на мотоцикле вроде того, что стоит по ночам возле твоей баржи, — хмыкнул Митос. — Описания совпадают. Он устроил аварию на перекрестке. Джо очень повезло. Иначе мы с тобой встретились бы на его похоронах.
МакЛауд почувствовал, как уплывает у него из-под ног палуба.
— Но почему мне ничего не сообщили?
— А кто и с какой стати должен был тебе что-то сообщать?
Откровенный сарказм, звучавший в этой последней фразе, заставил МакЛауда вздрогнуть. Почему он был так уверен, что его попытка вернуть прошлое не будет иметь неприятных последствий ни для кого?
— И ты думаешь, что это сделал Ричи?
— Я ничего не думаю, МакЛауд. Есть факты…
— Митос, но это не мог быть Ричи!
— Мне плевать. Даже если у Ричи есть какой-нибудь демонический двойник, это дела не меняет. Меня интересует, долго ли ты намерен потворствовать всей этой чертовщине. Если тебе нужна помощь, ты ее получишь. Но если ты будешь продолжать защищать призрак своего прошлого, ты сам станешь прошлым. Будет большой удачей, если только ты. Надеюсь, ты меня понял.
На этом Старейший закончил речь и, не дожидаясь ответов или возражений, направился к сходням.
— Митос!
Он остановился и оглянулся.
— Это большой город, здесь случиться может всякое… Почему ты уверен, что это было намеренное покушение?
— А ты уверен, что нет? — в ответ спросил Митос и пошел прочь, больше не оглядываясь.
МакЛауд еще долго стоял на палубе, потом спустился в каюту. Сел перед камином и уставился на огонь.
Он чувствовал себя так, словно его внезапно облили ледяной водой — холод и жестокость услышанного мигом разогнали эйфорию, в которой он пребывал последние дни.
Ричи пытался убить Джо.
Это не укладывалось в голове! Но последнее замечание Митоса попало точно в цель. МакЛауд не был уверен в том, что покушения не было.
Без уверенности в собственной правоте и собственной силе он не вступал ни в один поединок. Иначе это самоубийство. И об этом свойстве его характера знала не только Аманда. Но чем Джо помешал Ричи? Неужели только тем, что пытался убедить МакЛауда в его враждебности?
Это не прежний Ричи, в который раз напомнил себе МакЛауд. И он не виноват, что стал таким. Но как быть с теми, кому он может причинить вред? И в этом Митос не ошибался: неважно, что думает МакЛауд о собственной роли в судьбе Ричи; у него нет права втягивать в это кого-то еще. Тем более людей, которые считают его своим другом, и которые уже имели достаточно проблем из-за этой дружбы.
Так что ему делать теперь?
*
Ричи вернулся около трех часов дня. Такой же счастливый и беспечный, как и все время, проведенное на барже.
МакЛауд, полулежавший на диване перед камином, при его появлении не шевельнулся. Молча взглядом проследил, как Ричи спускается по лестнице, сбрасывает куртку, заглядывает в холодильник в поисках бутерброда…
У него не было права верить в такое чудо!
— Что с тобой, Мак, ты на себя не похож.
— Кое-что случилось, — произнес МакЛауд и выпрямился. — Ричи, мы можем поговорить?
— Конечно. О чем? — Ричи нашел вожделенный бутерброд и захлопнул холодильник. — Знаешь, Мак, давай куда-нибудь пойдем. Я никогда не думал, что просто гулять под хороший разговор может быть так приятно.
— Хорошо, — не стал спорить МакЛауд. — Пошли. Куда?
— Знаешь, — Ричи задумался. — Мне вдруг захотелось взглянуть на свою могилу. Есть в этом что-то, эдакое. Тебе, наверно, случалось, а мне — еще ни разу.
МакЛауд кивнул и встал с дивана. Что ж, Священная Земля. Самое место для душевных разговоров.
Всю дорогу до кладбища они молчали. МакЛауду не хотелось разговаривать, и Ричи это, видимо, почувствовал.
Вид могильного камня с его именем заставил его надолго задуматься.
МакЛауд же вспомнил другое: женщина с лицом Тэссы лежит на каменной плите с ее же именем. Это видение часто тревожило его сны и теперь вот снова всплыло в памяти — уже наяву. И не только видение, многое было похоже сейчас: надвигающийся вечер, низкие серые облака, клочья тумана…