Грибник — человек особый. Он отличается от альпинистов и туристов и от горнолыжников — у тех отношение к природе другое, как ни странно, более потребительское. Они реже остаются наедине с природой и не столь внимательны к ней, больше озабоченные собой.
Грибнику острее больны плешины на местах пожаров. Это ему личный урон. Страшен огонь в лесу. Мчится пал, стеля желтый дым. Мгновенно вспыхивает сухая хвоя, столетние сосны занимаются пламенем, словно облитые керосином. Потом долго стоит печной запах гари. Однажды я часа два тушил, затаптывал тлеющую траву, задыхаясь от жара и копоти. Оставила свой след на земле развеселая компания, которая укатила на встретившемся мне грузовичке.
Небо заволакивалось облаками. Но трое милозанских мужиков продолжали косить сено в лощине. А раз так, значит, дождя не будет!
Сорока прицепилась, орет и орет над головой. Перескакивает с дерева на дерево, упорно сопровождая меня и предупреждая кого-то о приходе чужака.
Белка, видимо пуганая, взлетела по высоченному стволу, было слышно, как ее хвост рассекает воздух.
Серая змея отползла в сторону и замерла, глядя вполоборота, часто щелкая язычком. Не убережешь ты, красавица, здешние сокровища, уходи подобру-поздорову!
Недавно случилась со мной странная история. Забрел на какую-то темную поляну, а выйти смог не сразу. Кругом стеной стояла жгучка. Я мог бы поклясться, что минуту назад ее не было, но теперь она взяла меня в грозное кольцо. Таинственный страж с отравленным оружием, она тщилась защитить лес. Но я же не враг, лишнего вреда никогда не причиню, это проверено и доказано! И вдруг между кустами блеснул спасительный просвет…
Первыми нынче, как и положено, пошли шампиньоны.
В начале июля я отыскал их десятка полтора по «короткошерстной», с низкой травой луговине у Милозанки. Издали они походили на клочья коры, слетевшие с березы. Местные жители ими пренебрегают, считают погаными, а горожанам они всегда в радость. Грянула собирательская страда.
При возвращении с шампиньонами километра за три до села подхватил меня на мотоцикле лейтенант-летчик, угадав усталого человека. На ходу, почти на лету, мы разговорились. Он в отпуске, искал землянику сынишке и не нашел. А я ее встречал довольно много. Лейтенант заоборачивался, вихляя рулем: где? У петли, которую делает дорога за большими серыми камнями… От села он повернул назад.
Извечная проблема места, на котором попасешься вдосталь, насладишься досыта…
Однажды за Милозанкой довелось мне в скудный, неурожайный сезон обогнать старика со старухой, запасшихся неким подобием корыта впечатляющего размера. Позабавили они меня. Мой случайный попутчик проводил их скептическим взглядом. Он тоже лесная душа: часу не поспал после ночной смены — пятки зачесались. Конкуренты нам обоим были ни к чему.
Мы брели наугад, скучливо разговаривая о том, что одни набирают грибов за счет внимательности, каждый листик перевернут, другие — за счет скорости, вокруг каждого куста по три раза обернутся. И о том, что грибы-зонтики почти не отличимы от поганок, и что под ледниками переполняются моренные озера, если прорвет их — все сметет, переломает яростный поток.
— А может, они место знают? — обеспокоился он, потеряв стариков из виду. Но тут же убедил себя и меня: — Глаза, ноги молодые, кому хошь сто очков вперед дадим!
Кое-что нам все-таки досталось, мне, сверх ожидания, разной мелочи литра на два в засолке. А на обратном пути мы натолкнулись у Милозанки на тех самых старика со старухой. Они сидели, отдыхая, дедок зачерпывал воду пригоршней и пил жадно, словно последний раз в жизни. Их корыто было полно крепкими, аппетитными груздями…
Место, известное тебе одному, куда ходишь с гарантией успеха, будто на собственную дачу, — кто не мечтает о нем? Порой это какие-то три-четыре елки, под которыми всегда густо, хотя кругом пусто. Обидно бывает прийти на заветный пятачок и застать его изрытым, разграбленным. Поэтому лучше мест своих никому не выдавать, беречь их. Впрочем, людей, которые не понимают этого, я никогда еще не встречал и не рассчитывало, что мой совет станет для кого-то откровением.
Может быть, я преступаю собственные правила, рассказывая о Милозане. И так уже нынче слышишь в лесу целые хоры возбужденных голосов, земля перепахивается оголтелыми старателями, словно под озимь. Но ничего, разыскать его будет нелегко — предупреждаю заранее. Недаром добираться до него надо на комете! Он у каждого должен быть свой.