Странное сотрудничество и общий труд, результатом которого стало снятие с вершины герцога Дорана Глэйсена, окончательно доказало правителю Холлфорда, что Гоун крайне опасный человек. Ильрим не исключал даже того, что он всё ещё находится на своём месте, лишь из-за потому что, Гоун не развернулся во всю ширь. Его борьба с «Золотым Герцогом» была длительной и неспешной. На встречах, граф утверждал, что ещё в процессе подготовки почвы для свержения Глэйсена. К тому же, он действовал в связке с Гармом Беллисом.
Однако, учитывая всё случившееся позднее, можно было смело заявить, что всё он делал без патронажа маркиза Беллиса и кого-либо ещё. Один только «разговор» Ильрима с Гоуном и привезённым им Глэйсеном, расставил всё по своим местам. Глядя на просящего о перемирии и выражающего стать членом королевской фракции «Золотого Герцога», королю становилось всё страшнее. Подобное смог сделать один человек, который ещё совсем недавно был обычным наёмником. А ранее, просто неизвестно откуда появившимся магом-отшельником.
«Дочь была права ещё тогда. Я не понял, даже не осознал то, кого же на самом деле принял на службу. Беренис столь же прозорлива, как и её мать…» — подумалось Ильриму.
Можно было бы даже частично обрадоваться действиям Гоуна. Ведь он смог сделать очень полезное дело. Благодаря нему, начался процесс стабилизации королевства. До полного завершения ещё далеко, но он смог заложить основу всего процесса. Оставив очевидную проблему — герцога Кастора Варгоса. Последнего вполне можно было одолеть, пусть и со временем, но можно.
Правда, радости в текущих обстоятельствах и того что выползло наружу, король был лишь сильнее напуган. Виновникам тут выступал не только граф-заклинатель, но и его родной сын.
С раннего утра, зайдя в свой кабинет вместе с маркграфом Шельтсом — он собирался обсудить приближающиеся сражения с Варгосом. Обсуждение было прервано обнаружением на рабочем столе двух писем. Прочитав их, Ильрим впал в бессилие.
Повесив голову и обхватив её руками, старый король не знал, что ему делать. На его руках, а теперь уже и на руках его правой руки было доказательства, от которых волосы становились дыбом. Подтверждалось это ещё и тем, что Шельтс с момента начала чтения писем — не проронил ни единого слова.
Напряжение лишь росло, давя на правителя Холлфорда всё сильнее.
— Даже не знаю, что и сказать…
Обороненная маркграфом фраза была сколь нелепо звучавшей, столь и очевидной для обоих собеседников.
— Мой сын. Мой родной сын — изменник… — опустошённо проговорил Ильрим. — Будущий великий правитель, тот кто смог бы поднять эту страну — теперь предатель, спутавшийся с другим государством. Готовый пойти на переворот и убить меня.
Норим Шельтс не ответил ему.
— Почему так вышло? Он ведь и так наследник. Если ему было очень нужно получить власть в свои руки, он мог бы прийти ко мне. Вместе, мы бы начали процесс передачи власти. Я бы с лёгкостью отрёкся от трона, передав его сыну. — будто самому себе говорил король. Не смотря на дворянина. — А теперь что? Он подговорил целое собрание дворян восстать против меня.
— Это благодаря второму письму, мы знаем обо всей подноготной этого заговора, — отложив оба письма, уже прочитав их, Норим указал на одно из них. — Учитывая отсутствие на нём печати, можно смело предположить, что составлено оно было тем, кто и совершил подлог.
— Как думаешь, кто это может быть? Или же наши мысли сходятся?
Наконец посмотрев королю в глаза, маркграф твёрдо произнёс:
— Это Гоун и никто другой.
— Значит сходятся, — горько усмехнулся король. — А это только всё усложняет. Их борьба всё усложнила.
— Неизбежный исход. Я уже давно говорил, что ваш сын и Гоун явно будут соперниками, Ваше Величество, — напомнил старый, как и Ильрим дворянин. — Можете думать, что я говорю предательские вещи, но теперь нам придётся выбирать из них двоих. Кого мы поддержим?
— А как же Беренис?
— Вы серьёзно? Принцесса будет последней, кто заинтересована в управлении государством. Кроме того, если вы назначите её наследницей, это вызовет новый раскол среди знати. Что ещё больше упростит ситуацию для Варгоса и Берцега.
Ильрим понимает, что его соратник абсолютно прав. Да и дочь, не испытывающая к нему любящих чувств, не станет помогать. А даже если и вызовется, то лишь на условии не назначения её наследницей королевства.
— Может ещё есть шанс обелить Торица? Есть шанс на то, чтобы выставить его заложником обстоятельств? Может быть возможно сковать дворян, но спасти его? — с отчаянием в сердце спросил Ильрим.