— Думаю, что момент уже упущен, — с таким же отчаянием проговорил Норим. — Подложив вот это… — он указал на два письма — … Гоун пошёл в открытое противостояние. И у него, должен сказать, есть основания для этого.
— Какие?
— Видите ли, мои соратники рассказывали, что будто между кронпринцем и графом случился разговор. Как раз в тот день, когда он прибыл с предложением выступить вашим защитником. На встрече, Гоун прозрачно дал понять вашему сыну, что хочет получить верховенство в королевстве, будучи на равных с королём. Наверняка он намекал на то, что в обмен он поможет устранить всех соперников, включая и Варгоса, давая вам и Торицу как наследнику больше власти. Гораздо больше, чем было ранее. Но, эту власть правитель будет обязан разделить с ним.
На слова маркграфа, Ильрим сильно нахмурился.
— То есть, если верить слуху об этой встрече и факту состоявшегося разговора между ними, то выходит ли, что Гоун не намерен занимать трон? — спросил король. Продолжая хмурится.
— Я могу уверенно сказать, что это действительно так. Похоже, что его не интересует корона и высшая власть. Он хочет лишь иметь определённое влияние на дела королевства. Можно сделать вывод, что его не интересует становление королём и открыто править страной, — ответил королю аристократ. — Хотя…правильнее сказать, что его…не интересовало это.
— То есть?
— Я имею ввиду, что, если попытка заключить союз с кронпринцем провалилась. Значит, теперь он может об этом задуматься. Также, как и мы, понимая, что ваша дочь не согласится стать королевой.
— О-о-о-ох…! Это ещё больше всё усложняет. Для меня…
Теперь Ильрим почувствовал себя на перепутье. Самом настоящем перекрёстке, где несколько вариантов развития событий. Но ни один из них, не сулит для него и его семьи ничем спасительным.
— И даже так, нам в любом случае нужна помощь Гоуна, — вновь обратился к королю Шельтс. — Не забывайте, что заговорщиков немало. Все они могущественные личности и просто так арестовать их, от вашего имени, уже не выйдет. Позволю себе напомнить, что они боятся не вас, а графа-заклинателя.
— Думаешь поставить его во главе этого процесса? — понял мысли подчинённого Ильрим. — Но мой сын, как его главный соперник также попадёт под удар. И…и…
— Если это обнародовать, то репутация рода Холлфорд будут попрана, — легко понял маркграф. — Но, вновь позволю себе напомнить, что Гоун важен для отражения угрозы гражданской войны. Кто кроме него сможет сразится с Ахрадом Суфи? Ультиму Гварду не хватит на это, сил.
— А ещё вторжение Княжества Берцег над нами нависло, — добавил правитель Холлфорда. — Куда ни глянь, наш граф везде затычка. Без него королевству не выстоять.
— Так и есть, Ваше Величество.
— Но что делать мне? Что делать, Норим? Мой сын, предатель! Дочь ненавидит и презирает! Не только на мне, уже на моём роду можно ставить крест! Какой смысл мне сейчас быть королём? Какой же я король без наследников, да ещё и находящийся в одном шаге от гибели?
Ещё больше зарываясь руками в свою седые волосы, король не уставал со всей силы их сжимать. Смотря на стол, куда упало несколько крупных седых прядей.
— Гоуна необходимо задействовать, дабы избежать больших проблем. Нам нужны большие силы для битв со сторонниками Варгоса. Да к тому же с армией княжества. И здесь, без Гоуна и его соратников — никак не обойтись. Но… — старый аристократ сделал громкое ударение на последнем слове. — … ситуацию с вашим сыном, никто кроме вас не разрешит. Ни я, ни Гоун, никто. Это ваше решение и лишь вам выносить ему приговор. Каким бы он ни был.
Ответом словам маркграфа прозвучал старческий стон эмоционально истощённого короля.
Дворцовая мастерская, главное место работы и в некоторых случаях проживания Беренис Холлфорд, использовалось не по назначению. Вернее, на данный момент, не использовалось вообще. Хоть принцесса и была на месте, как и одна из её служанок, искусство её совершенно не интересовало. Что уже было непривычным.
В обычной ситуации она прогнала бы всех, даже прислугу, изолировалась от окружающего мира, лишь бы ей никто не мешал. Порой, из-за таких выходок, принцесса могла даже плохо питаться целыми днями, если ей не напомнят. Могла грубо окрикнуть любого, кто в неподходящий момент попытается войти в мастерскую. Однажды, она в порыве эмоций швырнула, неровно отвалившийся кусок камня, в лицо вошедшей служанки. Чуть не попав ей в лицо.
Говорили, что подобное случилось и с её отцом. Сама же Беренис, могла лишь молча подтвердить эти факты. Напоминая, что её раздражает, когда ей мешают творить. А уж если работа была сорвана или вообще испорчена из-за вошедшего, принцесса могла вести себя куда хуже.