Но того, как и откуда появился человек, мы все-таки не заметили. Гость шел со стороны берега. И мы наблюдали за ним издалека. Он то скрывался в кустах, то появлялся снова, но было сразу понятно, что направляется он к нам, а не куда-то мимо. Когда же он подошел совсем близко, мы поняли, что это не взрослый человек, а парень лет тринадцати - четырнадцати, длинный, светловолосый и какой-то немного нескладный что ли. Одет он был в толстую и плотную, серого цвета куртку, такие же штаны, на ногах высокие ботинки на толстой подошве, а за плечами внушительных размеров рюкзак на блестящей металлической раме, таких я никогда не видел. На лбу у него блестели капельки пота, а лицо довольно разрумянилось, наверно этот его рюкзак был совсем нелегким.
- Можно я тут, рядом с вами остановлюсь? - спросил он, немного странно и слегка замедленно выговаривая слова.
- Пожалуйста, - ответили мы с Антоном одновременно, и тут же усмехнулись над этим.
Гость тут же опустил на землю свой рюкзак и сел на него. Но сидеть на рюкзаке ему, очевидно, было не очень-то удобно, и он опустился рядом с ним на траву:
- Вы случайно не в Быструю Речку идете? - спросил он, вытирая рукой пот со лба.
- Ага, завтра утром пойдем.
- Я тоже туда иду, мне нужно с одним человеком встретиться. Только я тут никогда не был и дорогу плохо знаю.
- Так иди с нами. Все равно до заката тебе дотуда не дотопать, - сказал я сразу же.
- Вы уж не обижайтесь, ребята, что я к вам так навязываюсь. Просто в вашем... ваших краях я действительно впервые.
Мы тут же заявили, что новым людям мы всегда бываем только рады и не будем нисколько против того, что он к нам присоединится.
- Вода-то в речке наверно холодная? - спросил он, неторопливо расстегивая свою куртку.
- Не а, вполне нормальная. Мы тут недавно купались. Прохладная, но ничего, купаться можно.
- Это хорошо, я вот тогда тоже искупаюсь, а то весь взмок в этой своей робе.
После этих слов он стремительно разделся и уже через полминуты плавал на середине реки.
- Странный он какой-то, - прокомментировал Антон, рассматривая его куртку, - лето, жара, а он как будто вообще из зимы сюда вынырнул.
- А может быть и в самом деле из зимы, что тут удивительного, не везде ведь сейчас лето. А от полярных островов досюда на рейсовом дисколете чуть больше часа лететь.
В это время гость уже искупался и выбрался на берег. Он бросил на землю свою куртку и сел на нее, подтянув колени к самой груди.
- Ты издалека? - спросил его Антон.
- Вообще-то да.
- Там, где сейчас зима?
- Ты куртку имеешь в виду? Нет, я ее взял, чтобы на земле спать можно было, она для многого сгодится.
- Ты на дисколете сюда прилетел?
- Не, я пешком иду... из города.
Я хотел было спросить, из какого такого города он идет, потому что никаких городов тут поблизости не было, но не стал. Если захочет, то сам расскажет, а не захочет, так зачем допытываться у человека. Антон же у него спросил:
- Ты есть хочешь?
- Да не отказался бы.
- Так и не отказывайся, вон еще, сколько осталось, вдвоем нам это не осилить. А как освободим котелок, так тогда и чаю сварим.
Наш гость тут же весело и непринужденно согласился и все мы за десять минут выскребли котелок начисто. Я пошел к реке, хорошо промыл пленку, она снова стала чистой и прозрачной. Антон в это время подбросил дров в костер. Дрова, попавшие на горящие угли, быстро разгорелись и над костром снова поднялось пламя. Мы с Антоном снова повесили котелок над огнем и сели на свои места рядом с палаткой.
Солнце висело уже над самым горизонтом, багровым и какимто неземным диском, и почти что не грело. Наш гость зябко поежился, потому что еще после купания, оставался в одних трусиках. Сейчас же вдобавок ко всему появился легкий, но прохладный ветерок, днем бы такой, в самый солнцепек, а не сейчас, когда и без него становится совсем не тепло. Мне и самому стало прохладно и я на четвереньках забрался в палатку, вытащил из рюкзака свою маскировочную одежду. Сейчас она оказалась для меня снова кстати. Антон поглядел на меня и, последовав моему примеру, полез за одеждой. А наш гость ограничился только тем, что натянул на себя свою полосатую майку и сел поближе к огню. Он сидел почти, что напротив нас, огонь отражался в его глазах, а волосы делал золотистыми. Так вот сидели и молчали мы долго, пока не закипела вода в нашем котелке. Когда же она забулькала и запузырилась, мы снова оживились и принялись вдвоем с Антоном заваривать чай.
Солнце к этому времени уже полностью провалилось под горизонт. Начались долгие летние сумерки, хотя сейчас, в конце августа, они были уже не такие длинные, как в июне. Пили чай мы снова молча. Не знаю почему, но получалось так, что всем нечего было сказать. Мы с Антоном не решались говорить при госте о своих делах, а он наверно просто не хотел нам мешать. Когда мы встречались с ним взглядами, он как-то слегка виновато, что ли улыбался. По мере того, как наступала ночь, становилось еще прохладнее. Все-таки осень уже не за горами, а ощутимо подкрадывается к нам с севера, а здесь у нас ведь не незнающий зимы юг. Немного повозившись, гость вытащил из кармана своей куртки древние наручные часы. Механические еще, с движущимися стрелками на двенадцатичасовом циферблате. Деловито завел пружину и спросил:
- Ребята, сколько сейчас точно времени?
- Двадцать два, сорок шесть, - тут же ответил Антон, глянув на свои часы, приколотые к куртке в виде значка.
- Откуда у тебя такой музейный экспонат? - тут же спросил его я, кивнув на часы.
- Подарок, - ответил он, - посмотри, если хочешь.
Я пересел рядом к нему и взял часы в руки.
- Идут, - сказал я, увидев, что стрелка движется.
- Им наверно полтысячи лет, - сказал присевший рядом на корточки Антон.
- Побольше, но ненамного.
- А зачем ты их с собой носишь, такой экспонат лучше дома оставлять.
- Это талисман, - сказал он немного нерешительно, - тот, кто их мне подарил, сказал, что пока они идут, все будет хорошо.