Выбрать главу

Ракета направится к этому астероиду и приземлится на его поверхности. Экипаж ее установит там базу для наблюдений на все время путешествия.

Ни одна космическая ракета не могла бы нам предоставить таких благоприятных условий, как этот астероид. Там мы сможем построить настоящее жилище, обширные обсерватории и лаборатории, а горные породы этой малой планеты будут служить неиссякаемым источником сырья для изготовления нужных нам материалов, вещей и пищи. Таким образом мы полностью используем астероид.

Почему именно этот, а не другой?

Эта схема разъяснит вам все. Астероиды, подобные тому, который открыл Таров, имеют очень удлиненную орбиту, и эта орбита приводит их в непосредственную близость ко многим другим планетам, как бы «пересекая им путь». Знаменитые специалисты первой половины XX века, как например, К. Э. Циолковский, А. Воронцов-Вельяминов, А. Стернфельд указывали уже на удобство использования этих небесных тел для космических полетов. Путешествуя на выбранном нами астероиде, мы подойдем на сравнительно небольшие расстояния к Меркурию, Венере и Марсу.

Ничто не может помешать нам время от времени покидать базу нашей экспедиции, чтобы посещать то или другое из светил, около которых мы будем проходить.

Когда астероид, через год и шесть дней, приблизится снова к Земле, ракета снова взлетит и будет продолжать свой путь обратно к земному шару.

Таким образом, приблизительно 98 процентов пути мы проделаем на астероиде, что поможет нам избежать трудностей, связанных с длительным плаванием на космическом корабле и, в то же время, позволит нам иметь более благоприятное для исследований постоянное оборудование.

Теперь я хотел бы вам сообщить технические и научные данные проекта экспедиции, а затем я перейду к пространному изложению принципов построения ракеты, изобретенной группой проектантов под руководством инженера Вирджила Черната…

Зал замер. Не было слышно ни звука. Ученые все обратились в слух. Из графиков, схем, формул и вычислений все яснее становилась широкая научная обоснованность смелого плана.

Бутару указал на мировое значение экспедиции как с точки зрения расширения границ астрономической науки, так и в связи с общим прогрессом науки и техники. Он разъяснил значение открытия новых форм жизни за пределами Земли для прогресса биологии, а также влияние этих открытий на судьбы сельского хозяйства, объяснил значение исследования новых, неизвестных еще на земле, полезных ископаемых для минералогии, важность изучения солнечных и космических излучений в межпланетном пространстве для полнейшего их познания и использования на нашей планете.

— Мы должны сделать скачок для расширения научного горизонта, — сказал он в заключение, — и межпланетные путешествия будут решающим аргументом в этом направлении. С тех пор как ракеты пересекают космическое пространство, наш опыт — опыт научных работников — не ограничивается более явлениями, наблюдаемыми на Земле или с Земли. Мы все более «всемирны», все глубже и многостороннее постигаем мир и законы бытья. И наше путешествие — новый шаг вперед на этом пути…

Последнее слово доклада было покрыто взрывом безудержных оваций и аплодисментов.

Молодой ученый сел и поднес руки к вискам, — он чувствовал, как сильно бьется кровь в его жилах.

Только теперь, когда рассеялось обаяние его речи, ученые, сидевшие в зале, стали внимательно разглядывать докладчика.

С виду это был совсем обыкновенный человек. На нем был серый костюм. Белая рубашка с отложным воротником подчеркивала его загорелое, продолговатого овала, лицо с прямым носом и слегка выпуклым лбом под шелковистыми, цвета спелого каштана, волосами, на висках едва тронутыми ранней сединой.

Хотя он говорил более часу, на лице его не замечалось никакой усталости. Большие, ясные глаза, были нетерпеливо устремлены на сидящих в зале ученых. И в этом взгляде читалась характерная для него твердость.

Он питал полное доверие к ученым, собравшимся на это заседание, и с нетерпением ожидал, чтобы они высказали свое мнение. Он взглянул ил Акима Вэйану и ему показалось, что тот одобряюще ему улыбнулся. Председатель как раз поднялся с места, чтобы объявить перерыв.

Точка зрения профессора Скарлата

Прения были в самом разгаре и протекали очень оживленно. Многие исследователи, просившие слова, одобрили проект Бутару. Ораторы предлагали различные проблемы, которые, по их мнению, должны были быть включены в число объективов исследования отважной экспедиции в межпланетные пространства. Многие даже выразили желание примкнуть к экипажу экспедиции.

Особое впечатление произвело короткое выступление известного биолога, профессора Добре, недавно награжденного орденом по случаю сорокалетнего юбилея его научной деятельности.

Участники сессии с особенным интересом следили за речью этого живого, маленького человека с румяным лицом. Слова его дышали пламенным энтузиазмом.

— Храбрость и предусмотрительность, творческий порыв и строго научная установка — вот качества, которые сумел сочетать в себе проект, представленный на наше рассмотрение. Чего бы я ни дал, чтобы участвовать в этой чудесной межпланетной прогулке!

Это — неоценимая оказия, чтобы глубже познать связь, существующую между условиями среды и формами жизни, которые они порождают! Наконец-то можно будет проверить заключения астробиологии, науки, созданной на Земле, и которые уже столько десятилетий ожидают подтверждения фактами.

Ученые в зале чувствовали всю важность переживаемого ими момента и понимали, что то, что здесь обсуждается, будет еще долгое время волновать умы. Да и в самом обсуждении поднятых здесь вопросов, в том, как они излагались, чувствовалась какая-то особенная торжественность. В этой обстановке возражения химика Лупу и геолога Холбана, — близких сотрудников профессора Скарлата, — не смогли поколебать доверия к проекту большинства присутствующих. Их аргументы только подчеркнули некоторые, всем уже известные, трудности.

Все с особенным интересом ожидали выступления профессора Джордже Скарлата. За последнее время он усовершенствовал воздушные транспортные средства, изобретенные им несколько лет тому назад, и произвел ряд астрономических вычислений высшей точности. Скарлат был авторитетом, с мнением которого считались.

Когда он поднялся со своего места, взоры всех устремились на него. Какие мысли скрывало суровое выражение его лица?

Ученый одним взглядом охватил всех присутствующих в зале. Затем холодные глаза его остановились на председателе сессии. Он кашлянул, осторожно смахнул воображаемую пылинку со своего элегантного костюма.

— А теперь выслушаем мнение товарища профессора Скарлата, члена-корреспондента Академии Наук, — послышался голос Акима Вэйану.

Скарлат тщательно проверил магнетонический свиток с текстом, приготовленный для этого совещания, и ввел его в электронический микропроектор. Еще один короткий, испытующий взгляд присутствующим, и он начал свое выступление.

— Вы все, конечно, знаете по легенде о том, что случилось с Икаром, задумавшим летать. Он взлетел слишком высоко, «слишком близко к Солнцу». Воск, которым были слеплены перья, из которых он смастерил свои крылья, растаял, и Икар упал с высоты небес и был поглощен волнами Эгейского моря.

Я не случайно напомнил вам об этой легенде. В ней заложено много правды. Мы, работники науки, не должны браться за разрешение вопросов, неразрешимых в данное время. Надо выждать подходящий момент, когда мы и в самом деле сможем осуществить нашу идею.

Напрасно бы пытались ученые прошлых веков разрешить вопрос промышленного использования атомной энергии, увеличившей в тысячу раз могущество человека, потому что проблема строения атома и его грандиозных энергетических ресурсов начала выясняться лишь в первых десятилетиях XX века. Подобная попытка была бы также бессмысленна, как старания алхимиков добыть золото из свинца, при помощи огня и заклинаний.