Зойка молчала. Она чуть не плакала от смущения.
- Не ори на нее, козел! - гаркнул с другого конца столовой атмосферный физик Потапов. - Зоенька, ну что ты его подкармливаешь, этого зверя, дай лучше галету мне, я съем. Я даже не буду на тебя орать
- Нет, правда, - сказал Козлов уже спокойнее. - Я и так здоровый, а ей надо есть больше моего.
- Неправда, Валя, - сказала Зойка, не поднимая головы.
Кто-то сказал:
- Чайку еще можно, дядя Валнога?
Валнога поднялся. Потапов позвал через всю столовую:
- Эй, Грегор, после работы сыграем?
- Сыграем, - сказал Грегор.
- Снова будешь бит, Вадимчик, - сказал кто-то.
- На моей стороне закон больших чисел! - заявил Потапов.
Все засмеялись.
В столовую просунулась сердитая физиономия:
- Потапов здесь? Вадька, буря на Джупе!
- Ну! - сказал Потапов и вскочил. И другие атмосферники поспешно поднялись из-за стола. Физиономия исчезла и вдруг появилась снова:
- Галеты мне захвати, слышишь?
- Если Валнога даст, - сказал Потапов вдогонку. Он поглядел на Валногу.
- Почему не дать? - сказал дядя Валнога. - Стеценко Константин, двести граммов галет и пятьдесят граммов шоколада…
Директор встал, вытирая рот бумажной салфеткой, Козлов спросил:
- Товарищ директор, как там с «Тахмасибом»?
Все замолчали и повернули лица к директору. Молодые загорелые лица, уже немного осунувшиеся. Директор ответил:
- Пока никак.
Он медленно прошел по проходу между столиками и направился к себе в кабинет. Вся беда в том, что на Каллисто не вовремя началась «консервная эпидемия:» Пока это еще не настоящий голод. Амальтея еще может делиться с Каллисто хлореллой и галетами. Но если Быков не придет с продовольствием… Быков уже где-то близко. Его уже запеленговали, но затем он замолчал и молчит вот уже шестьдесят часов. Нужно будет снова сократить рационы, подумал директор. Здесь всякое может случиться, а до базы на Марсе не близко. Здесь всякое бывает. Бывает, что планетолеты с Земли и с Марса пропадают. Это случается редко, не чаще грибковых эпидемий. Но очень плохо, что это все-таки случается. За миллиард километров от Земли это хуже десяти эпидемий. Это голод.
Глава первая
ФОТОННЫЙ ГРУЗОВИК «ТАХМАСИБ»
Планетолет подходит к Юпитеру, а капитан ссорится со штурманом и принимает спорамин
Алексей Петрович Быков, капитан фотонного грузовика «Тахмасиб», вышел из каюты и аккуратно притворил за собой дверь. Волосы у него были мокрые. Капитан только что принял душ. Он принял даже два душа - водяной и ионный, но его еще покачивало после короткого сна. Спать все-таки хотелось так, что глаза никак не открывались. За последние трое суток он проспал в общей сложности не более пяти часов. Перелет выдался нелегкий.
В коридоре было пусто и светло. Быков направился в рубку, стараясь не шаркать ногами. В рубку нужно было идти через кают-компанию. Дверь в кают-компанию оказалась открытой, оттуда доносились голоса. Голоса принадлежали планетологам Дауге и Юрковскому и звучали, как показалось Быкову, необыкновенно раздраженно и как-то странно глухо.
«Опять они что-то затеяли, - подумал Быков. - И нет от них никакого спасения. И выругать их как следует невозможно, потому что они все-таки мои друзья и страшно рады, что в этом рейсе мы вместе. Не так часто бывает, чтобы мы собирались вместе».
Быков шагнул в кают-компанию и остановился, поставив ногу на комингс. Книжный шкаф был раскрыт, книги были вывалены на пол и лежали неаккуратной кучей. Скатерть со стола сползла. Из-под дивана торчали длинные, обтянутые узкими серыми брюками ноги Юрковского. Ноги азартно шевелились.
- Я тебе говорю, ее здесь нет, - сказал Дауге.
Самого Дауге видно не было.
- Ты ищи, - сказал задушенный голос Юрковского. - Взялся, так ищи.
- Что здесь происходит? - сердито осведомился Быков.
- Ага, вот он, - сказал Дауге и вылез из-под стола.
Лицо у него было веселое, куртка и воротник сорочки расстегнуты. Юрковский, пятясь, выбрался из-под дивана.
- В чем дело? - сказал Быков.
- Где моя Варечка? - спросил Юрковский, поднимаясь на ноги. Он был очень сердит.
- Изверг! - воскликнул Дауге.
- Без-здельники, - сказал Быков.
- Это он, - сказал Дауге трагическим голосом. - Посмотри на его лицо, Владимир! Палач!
- Я говорю совершенно серьезно, Алексей, - сказал Юрковский. - Где моя Варечка?
- Знаете что, планетологи, - сказал Быков. - Подите вы к черту!
Он выпятил челюсть и прошел в рубку. Дауге сказал вслед: