Алгу наблюдал за действиями противника и пытался определить его намерения, основываясь на более чем вековом опыте пустотных боев.
— Загерметизировать доспехи, — воксировал он легионерам, размещенным на палубах фрегата. — Приготовиться к абордажу.
Вероятно, этот приказ был излишним. Большинство подобных дуэлей между космолетами завершалось абордажной операцией, так что воины хана уже ждали вторжения. Более крупный неприятель мог уничтожить «Мелак-Карту», догнав ее, но за годы войны флотилии обеих сторон понесли ужасающие потери, а производство новых кораблей на планетах-кузницах сократилось почти до нуля. Как следствие, командиры обычно старались захватывать вражеские космолеты целыми.
Это делало исход не столь очевидным Под началом Алгу находились восемьдесят два боевых брата и несколько сотен неулучшенных солдат вспомогательных частей. Также фрегат обладал внушительным арсеналом орудий малой дальности, способных разрушить немало абордажных судов.
Но им все же следовало убегать. Скорее всего, «Неумолимый» располагал вдвое большим гарнизоном воинов Четырнадцатого, и мало кто мог сравниться с ними в ближнем бою. Возможно, космодесантники других легионов обладали лучшей тактической выучкой, но Гвардейцев Смерти очень нелегко было убить, что сказывалось при схватках в узких коридорах, почти исключающих обходы с флангов.
— Входим в зону действия гравитационного колодца Рево, — доложил Идда, магистр дозора.
Все члены экипажа на мостике напряженно работали, пытаясь освободить лишние мощности для главных двигателей, рассчитать вектор пертурбационного маневра,[22] сбалансировать потребление энергии между сотней требовательных систем.
— Можешь обогнать их? — спросил хан, рассеянно изучая датчик заряда на своем цепном мече.
Идда на несколько секунд приник к скоплению наклонных авгурных экранов.
— Возможно, — ответил он с сухой улыбкой на обветренном лице. — Если вы готовы рискнуть главным реактором.
В другой ситуации Алгу не стал бы убегать от битвы. В прошлом он уже побеждал превосходящих по силе врагов. Можно было применить один из бесчисленных трюков, которым хан научился после Чондакса, когда сражения в славных традициях воинской науки легионов сменились беспорядочными схватками жестокой гражданской войны. Например, воспользоваться для разворота колоссальной громадиной Рево, искажающей пространство.
Но не сегодня. В запоминающих устройствах брони Алгу хранились приказы Кагана с точными координатами сбора и сроками прибытия. Не стоит жертвовать кампанией ради одного боя.
— Выполняй, — скомандовал он и движениями зрачка стер из накопителей доспеха все важнейшие сведения о задании. — Очистить когитаторы на мостике от входящих данных за последнюю стандартную неделю, на остальной информации обновить шифрование. Потом разогнать реакторы до упора. Вытаскивай нас отсюда.
Приказы хана были стремительно доведены до нижних чинов и успешно исполнены. Техники в машинном отделении настроили главные двигатели, штурманы проложили новый маршрут, пилоты, закладывая виражи, уклонились от пробных залпов «Неумолимого» с дальней дистанции, и вскоре в иллюминаторах показался великанский грязно-серый шар Рево.
— Мы в радиусе пертурбационного маневра, — сообщила Эрья, специалист по субварповой навигации. Вражеские артиллеристы уже пристрелялись, и ее трон у консоли заметно раскачивался. — Скорость возрастает.
— Держать курс! — скомандовал Алгу, внимательно изучая обстановку по увеличенному изображению на экранах.
Тут же нечто врезаюсь в кормовые пустотные щиты «Мелак-Карты» с такой силой, что фрегат завалился на правый борт. Весь корпус содрогнулся, с нижних пагуб донеслись отголоски взрывов.
Хан покачнулся, удерживая равновесие. Комм-станции мостика покрылись алой сыпью тревожных сигналов. Корабль продолжал набирать скорость в гравитационной праще, огромный круг Рево четко проступал впереди, на черном фоне космоса.
В тот момент Алгу впервые забеспокоился.
— Ты выполнял прямое сканирование планеты? — спросил он.
Идда поднял голову:
— Зачем? Это бессмысленно, у нее слишком плотное ядро.
Белый Шрам повернулся к Эрье:
— Тогда уводи нас прочь.
Вопреки обыкновению, женщина помедлила.
— Мой хан, если мы…
— Уводи нас. — Пока штурманы пытались изменить вектор подхода, Алгу расширил зону тактического обзора. — Прочь от этой планеты. Сейчас же!
«Мелак-Карта» ушла вниз с разворотом, напряженно выполняя коррекцию курса. Залпы преследователей вновь настигли ее, из поврежденных кормовых ускорителей вырвались извивающиеся струи плазмы.
Идда, пристегнутый ремнями к трону, обернулся со смущенным видом:
— Хан, мы не сможем оторваться от Рево.
— Так и было задумано, — мрачно произнес Алгу. — Они не собирались догонять нас.
Стоило легионеру договорить, как его правота стала очевидна всем. Из-за далекого горизонта Рево появился линейный корабль. Он казался крохотной искоркой света на громадной железной дуге, но фрегат уже скоро очутился бы в радиусе поражения его дальнобойных орудий. По дисплеям когитаторов «Мелак-Карты» побежали строчки идент-рун: результаты сканирования цели, ее поиска по базам данных флотов и визуальных наблюдений.
«Стойкость», звездолет типа «Глориана», флагман примарха Четырнадцатого легиона. Задача спастись только что превратилась из сложной в почти невыполнимую.
— Продолжать отступление, — приказал хан. Наблюдая за растущим силуэтом линкора, он вспоминал, как в прошлом сам устраивал подобные ловушки для своих жертв. — Выжмите еще немного хода, откуда угодно. Плевать на ограничения — дайте мне скорость!
Идда немедленно повиновался, как и все офицеры на мостике. Зазвучали голоса, люди на каждом посту лихорадочно искали способ повысить и без того опасную нагрузку на двигатели.
Алгу с минуту смотрел на них. Некоторые из смертных десятилетиями служили вместе с ним, и хан знал, что они отыщут возможность, если таковая существует. По крайней мере, так они займут мысли чем-то полезным и не впадут в оцепенение от страха.
Сам легионер, разумеется, нисколько не боялся. Алгу крепче сжал рукоять цепного меча, ощущая вес и балансировку оружия. Приятно было держать такой клинок — недавно доработанный технодесантником Сяном, он находился в отличном состоянии и уже гудел в предвкушении битвы.
Вот и хорошо. Если не произойдет чуда, меч понадобится хану в течение часа.
Мортарион не руководил погоней за фрегатом. Примарх ждал в недрах «Стойкости» доклада о том, что корабль выведен из строя и на него отправлены абордажные отряды.
Повелитель Смерти коротал время среди артефактов, захваченных на Тераталионе, Ксерксе IX и десятке других планет, уничтоженных его легионом. Со времени Просперо и последней встречи с Боевым Ястребом он брел через пустоту извилистой дорогой, словно бы мимоходом разрушая миры. В те дни жертвами ярости Мортариона стали угасающие очаги империи Магнуса, и барбарусец завладел последними ее тайнами в надежде успокоить сомнения, что пробудил в нем Хан.
Сейчас примарха окружало наследие того похода. На полках вдоль стен просторного зала стояли тяжелые стеклянные сосуды, в которых глянцевито поблескивали тягучие консервирующие смеси. В жидкостях хранились атрофированные останки, напоминающие эмбрионы. Из полумрака выступали башни толстых томов с кожаными переплетами, что плесневели в сыром воздухе. Стазис-поля окутывали три громадных клинка из темного железа, покрытых надписями на языках чужаков.
Шагая меж эзотерических памятников погибших цивилизаций, Мортарион оглядывал трофеи слезящимися глазами. Возможно, поистине целеустремленные собиратели времен Крестового похода вроде Лоргара и Магнуса с их сорочьей любовью к безделушкам посмеялись бы над такой коллекцией, но Повелитель Смерти пристрастился к наукам гораздо позже них. Теперь он пожирал информацию с жадностью оголодавшего, порой читал днями напролет, не позволяя отвлекать себя. Повелитель Смерти постоянно вспоминал слова демоницы Лерменты, которую захватил на развалинах Тераталиона и не выпускал, пока не узнал всю правду о ней.