— Могу предположить, о чем вы желаете узнать, — произнесло изображение. — Что здесь произошло? Почему вам пришлось разбираться на месте? Ответ прост: слабость воли. Заявляю вам, что мы, понимая все риски, с великим тщанием подбирали работников для станции. Наши усилия по большей части оправдались. Я горжусь этим — в некотором роде. Пятьдесят два года прошло без волнений, без намеков на предательство. Подумайте только, люди видели с базы Смятение как открытую рану, и все равно держались. Надеюсь, об этом вспомнят, когда будут подводить итоги. Я не вижу здесь неудачи… Только решимость, которая превзошла все ожидания.
Сложно было понять, как давно записали сообщение. Вейл отступил к дальней стене зала, не отводя взгляда от проекции. Таргутай нечетко видел лицо мейстера, но заметил, что глаза у него расширились, словно от восхищения.
— Я не уверен, почему начались изменения, — продолжал фантом Ашелье. — Могу лишь подозревать заинтересованную сторону — Патернову, который всегда выступал против данного замысла. Вероятно, имей я возможность находиться здесь непрерывно, то сумел бы предотвратить такой исход, но, очевидно, к нам все-таки проникли извне. Если же вы ищете виновника, то ответственность лежит на мне. Я слишком поздно принял меры. Осознал, что исправить положение мне никак не удастся, и активировал протоколы разгерметизации базы. Теперь я остался один. Но врагам не удалось саботировать проект, поскольку он достиг этапа, на котором я способен управлять Вратами без чьей-либо помощи. Здесь нам повезло… — На миг Питер обеспокоенно умолк. — Не считайте меня чудовищем. Мне нелегко было открыть станцию беспримесному Смятению, увидеть, как людей, с которыми я так долго трудился рядом, — и врагов, и друзей — утаскивает в имматериум. Но у меня не оставалось выбора.
Есугэй понемногу складывал фрагменты головоломки, вроде кровавых следов и отсутствия трупов. Базу охватил некий бунт, вспыхнувший на командных уровнях. Ашелье каким-то образом остановил его, использовав близость станции к варп-разлому, но сам при этом уцелел. В зачищенных отсеках сгинуло все, кроме косного металла, и громадный каркас пропитался порчей.
— Несмотря ни на что, мы выполнили задачу, — не умолкал гололит. — Знайте, что установка работает. Трансгеллеровы пульсации под контролем, параметры межслоевого прорыва достижимы. Конечно, полностью формализовать все аспекты не удалось — так, создание via sedis по-прежнему зависит от ментальных навыков, от силы воли. Мне известны ваши замыслы касательно этого места, и я признаю, что только означенный примарх обладает достаточной мощью для поддержания канала, но мне также известно о войне, и, основываясь на собственных умозаключениях, я предполагаю, что он более не способен исполнить назначенную роль.
«Via sedis». Дорога к Трону. Что это значит? Какой примарх?
— Поэтому, находясь в изоляции и почти не надеясь на помощь извне, я взял эту задачу на себя. Разлом расширяется, я вижу кошмары, а значит, мое время истекает. Я рискну, понимая все опасности. Несомненно, я боюсь, но каждый из нас должен преодолевать свои страхи. Думаю, вы согласитесь. Эта запись была сделана в надежде, что вы увидите результаты опыта и поймете: невзирая на мятеж, ваша вера в проект Врат оправдалась, и станция, даже после всего случившегося, еще поможет вам переломить ситуацию.
Ашелье улыбнулся, весело и уверенно. Таргутай почувствовал, что понимает, откуда у Питера была такая власть над людьми и почему Илия так отчаянно хотела найти его.
— Поэтому я преодолею бесконечность, — сказал новатор, осенив себя аквилой. — Аве Император!
Изображение резко пропало. Люмены погасли, зал снова погрузился во тьму.
Несколько секунд все молчали.
— К кому он обращался? — спросил Есугэй, высказав свои мысли.
Шаркая, Вейл подошел к отключенному проектору гололита.
— К тому, кто направил его. — Голос мейстера изменился. Прежде он звучал то высокомерно, то вкрадчиво или испуганно, но теперь был спокойным. Экумен искал что-то в карманах скафандра. — Повелителю Человечества. Или ты сам не догадался?
Раньше старик вел себя совершенно иначе. Поняв это, легионеры в отсеке навели на него болгеры. Таргутай направил энергию в посох.
— Лучше не надо, — заметил Вейл, вынимая две вихревые бомбы, по одной в каждой руке. — Данные заряды вполне способны уничтожить этот зал со всем его содержимым. Если я выпущу их, оба сдетонируют.
Потянувшись к нему разумом, Есугэй наткнулся на стену нулевой психической силы. Интересный поворот — ни он, ни Арвида раньше не замечали подобного.
— Нет, это тебе тоже не поможет, — сказал мейстер. — Патернова умеет защищать своих агентов.
— Да, я вижу. — Таргутай расслабился. — Значит, дело во вражде между домами, и мы тут ни при чем.
— Верно, ни при чем. — Вейл попятился от ближайшего к нему Белого Шрама, держа руки на отлете. Он сжимал бомбу даже второй рукой, кисть которой была по-прежнему забинтована, но явно уже зажила. — Я говорил твоему генералу, что мы делимся на разные школы мышления. К сожалению, вы невольно вмешались в один из наших споров. Не стоило вам забирать меня с Эревайла.
— Куда тебя направили с Терры, чтобы следить за успехами Ашелье, — подхватил Есугэй. — Но до Темного Зеркала ты не добрался. Питер заподозрил тебя?
— Он едва знал о моем существовании.
— Так чем же здесь занимались?
— Предательством. — Судя по лихорадочному тону, мейстер верил в это. — Мы были лояльными. Мы были поводырями. Неужели мы не заслужили чуть большего доверия, построив Империум для всех вас?
Таргутай слегка коснулся его мысленным щупом, выискивая слабые места. Вейла наделили неким пси-оберегом — вероятно, имплантатом, который он мог включать при необходимости. Бомбы, как и сказал экумен, обладали достаточной мощностью, чтобы превратить весь отсек в месиво из нуль-частиц, и силовая броня не спасла бы воинов.
Самым опасным оружием Вейла была его непредсказуемость, резкие переходы от высокомерия к боязливости. Есугэй должен был раскрыть агента раньше, но не сумел, и теперь все повисло на волоске.
— Я не понимаю, — ровно произнес он, желая выиграть время.
— А ты и не должен, — отозвался мейстер. — Ты уже давно не был на Терре. Во Дворне шепотом пересказывают секреты, и Патернова внимательно слушает их. Как ты думаешь, где сейчас Император? Почему Он не встретит Хоруса в пустоте, не сокрушит армии сына до того, как они приблизятся к Его величайшей твердыне? Вероятно, Он не в силах покинуть ее золотых стен, поскольку занят каким-то делом.
Нечто заглушало коммы Таргутая, не позволяло ему отправить сигнал. Возможно, это происходило уже долгое время, но он проявил небрежность. Пси-оболочка Вейла была прочной настолько, что поглотила бы любую атаку, кроме самой яростной, но тогда заряды неизбежно взорвались бы.
— Существуют другие пути, — с горечью произнес Вейл. — Более глубокие. Определенный вид ксеносов знал о них на протяжении эпох. Чужаки проложили дороги через основание эфира. Понимаешь, что это значит? Под бурями. Никакого Асгрономикона, никаких варп-двигателей, никаких тварей из оживших кошмаров, что скребутся в иллюминаторы. И есть поганая, извращенная доктрина, которая утверждает, что люди могут подчинить это царство себе, покончить с правлением домов и вышвырнуть нас прочь, как мутантов, чья долгая эра наконец завершилась. Они уже создали машины. Завершена величайшая из них, sedem аиrеат,[32] и вселенная вопит от ненависти к ней. Но были и другие — прототипы.
Есугэй уловил фанатичные нотки в голосе экумена. Тот готов был умереть. Пока чогориец не нашел способ обезвредить Вейла, он не мог позволить ему умолкнуть.