Наверное подло было отдавать подчиненных на растерзание эльфам… но они не были лисами или волками, и следовательно их жизни меня не интересовали. Пока длилось короткое сражение, я успел взобраться на стену, и выпив еще парочку эликсиров, преступил к следующей части своего плана.
Если появление орков удивило, (и может быть испугало), защитников стены, то в тот момент когда рядом с ними обнаружились темные эльфы, воинами светлого народа овладела чистейшая ярость. Удивленные и испуганные крики, слились со звуками сталкивающихся клинков, а воздух загудел от создаваемых заклинаний. Что бы начать неразбериху и побоище, от меня всего лишь потребовалось при помощи иллюзий, изменить цвет кожи, волос, и символику на доспехах некоторого количества светлых эльфов.
Не знаю, как бы я сам поступил, обнаружив рядом с собой не соратника и друга, а представителя расы злейших врагов… мои враги даже не стали задумываться о том, куда делись их друзья, как темные эльфы попали на стену, и почему они не нападают.
Постепенно бой становился все яростнее, (вместо каждого убитого "темного эльфа", я накладывал иллюзию на двух других), мои жертвы не собирались позволять убивать себя, и хоть они не понимали что происходит, но все же старались не убивать сородичей, поднявших на них оружие. защитники настолько увлеклись противостоянием между собой, что на некоторое время позабыли об армии, ломящейся в ворота, и опомнились они только под звуки жалобного скрипа и громкого треска.
Створки ворот развалились на довольно крупные куски, и рухнули внутрь города, а в следующую секунду, войска Деймоса, полноводной рекой хлынули в проход, неся смерть и разрушения. Тут же, я убрал все иллюзии, (кроме той, что скрывала меня), и насладился шокированными лицами защитников стены, понявших наконец, с кем они сражались и кого убивали. Однако, слишком долго терзаться чувством вины им не дали командиры, (перемежая приказы и ругательства), погнавшие своих подчиненных на улицы города, где уже бурлили новые сражения.
Я же остался на стене, и принялся наблюдать за ходом битвы. Наверное мне следовало вернуться в штаб, и доложить о выполненном задании… но уж больно не хотелось получить очередной приказ, выполнение которого может грозить повреждениями моей шкуры. Намного проще, (да и интереснее), было следить за чужими успехами и неудачами, находясь при этом в относительной безопасности.
Наверное город светлых эльфов красив… был красив во всяком случае. Высокие дома — деревья, (помещения которых словно дупла белок, располагались прямо в стволах исполинских деревьев), ровные дорожки вымощенные камнем, цветочные грядки и подвесные мостики: все это создавало неповторимую атмосферу уюта и покоя, в данный момент разрушаемую армией темного властелина.
Постепенно языки огня поднимались по стволам деревьев, перекидывались на соседние деревья, и в какой‑то момент, в столице "Светлолесья", стало светло как днем, и жарко словно в пустыне. До моего чуткого слуха доносились звуки сражений, но не осталось уже никаких сомнений в том, что город пал, а все еще оказываемое захватчикам сопротивление, это не более чем агония умирающего королевства.
Через арку оставшуюся от ворот, прошла группа, (Деймос с советниками, и две сотни телохранителей). Они направлялись к единственному каменному строению в городе, к дворцу Князя леса.
Я поспешил спуститься со стены, и последовал за приметной процессией на некотором расстоянии, (жутко не хотелось пропустить хоть что‑то интересное, но и попадаться на глаза властелину, желания так и не появилось).
Несколько раз, отряды эльфов нападали на конвой Деймоса, но всякий раз их либо разбивали, либо им приходилось отступить под напором стражников. Наконец мы приблизились к дворцу, площадь перед которым была завалена экипировкой, оставшейся после гибели солдат, (эльфийские мечи и доспехи, лежали в вперемешку с броней и клинками орков). Перед величественными воротами, в оборонительном построении замерли два десятка рыцарей, закованных в мифрил, и вооруженных копьями с широкими наконечниками, а сразу же за их спинами, виднелись пять фигур в золотом обмундировании, (у четверых, уровни едва достигали двухсот пятидесяти, а вот у пятого, а у пятого уровень равнялся тремстам семидесяти).