тала — я потирал синяки, а Вагро Пэпт пытался понять — чего это я валяюсь перед ним на пыльной мостовой. Он устроил мне нагоняй и пошел в мастерскую, откуда долго еще слышались его громкие крики: 'Это что за монстры прошлись по моей мастерской. Я бы этим недоклееным, недоделанным, недовинченным остолопам и разбойникам ноги бы повыкручивал, я бы винтики то им позавинчивал. Ой! Моя любимая столешница! Мой верстак! Это что же за дурень тут погулял. Шииип! Сороооо! Кто должен наводить здесь порядок? Почтенный профессор, обросший бородой до пупка? Или вы бездельники-студенты? О-о-го-го! Мой проект водонапорной башни. Кто же его так? Какой осел здесь танцевал, словно медведь в буреломе'! И все в таком же духе. Бедняга забыл, что сам учинил там погром недавно. Следующим нашим заданием был ректор Таг. У него случилась настоящая истерика — когда мы сыпанули порошок ему на знаменитую трость! Он завопил, потом успокоился и сказал, что к концу семестра выгонит нас из университета за дикие выходки. Мы долго и мучительно извинялись. Кот философа или философский кот, как мы его называем, чуть не расцарапал Лаве лицо и умчался в окно — философа чуть удар не хватил! Мы всем университетом ловили кота по крышам — а он упал в печную трубу. Повезло котяре, что она в тот день уже протопилась. Вымазвашись в саже он прошлепал по чистому полу и запрыгнул на стол. Этот демон обожрался маслом на кухне и пирогом, испеченным для ректора. В общем, с тех пор, кошек я больше не люблю — намаялись мы с ним, но все же, и котяра от нас не ушел. С правоведом, пришлось действовать тайно — слишком много вещей было на подозрении и, кто бы думал, но все они оказались не теми, что нужно. Мы залезли к нему поздно ночью, когда он спал после попойки, и посыпали все, что могли, но безрезультатно — дело оказалось в его стоптанных старых туфлях — выяснилось это совершенно случайно — Лава споткнулся о них и рассыпал остатки порошка. Мы зашипели от негодования, а вместе с нами проснувшийся профессор Фрадус — пришлось бежать через окно. Мы уже потеряли надежду на его преображение, но на утро он явился на лекции посвежевшим, побритым и собранным как обычно. Университет был спасен! Но знаете, что самое обидное: расскажи мы кому-нибудь обо всем, что случилось — нас засмеют! А хуже всего, что все это антинаучно, особенно мне и Слэксу трудно признать, что есть некая сила, которая не поддается ни одному научному объяснению. Лаве проще — он учится на философа, а они, как известно, мастера искать черную кошку в черной комнате, и слова за уши засовывать. Ну, как вам мой рассказ? — робко спросил Шип Соро. — Он заслуживает доверия? — Насчет доверия — не знаю. Доверие — такая штаука, брат Соро, но одно скажу тебе точно: он заслуживает бутылки хорошего вина. Итак, я угостил его вином и сказал себе: ладно, Жарра, если вас и обманули, то хотя бы доставили некоторое удовольствие! Мы простились и разошлись на ночлег. Наутро я продолжил свой путь. Глава 16 Своенравная невеста После нескольких дней пути мне довелось заночевать в городке Сусер, графства Олдей, в обычной провинциальной гостинице, где останавливались разные люди. Распорядившись о лошади, я прошел на второй этаж, где привел себя в порядок в снятом номере. Сейчас, внизу, где столовались приезжие, было немного народу. Разместившись в комнате, я спустился, чтобы поужинать. Было уже темно. Ко мне подсел плотный и добродушный, как старый филин, элл, попросив моего позволения поужинать вместе, чтобы скрасить дорожное одиночество хорошей беседой с добрым человеком. Он мне не досаждал — и я был не против такой компании. Мы завели неспешный разговор, смакуя вино и наблюдая за другими постояльцами, мой сотрапезник не вызывал у меня опасений. Все шло мирно и не предвещало ничего необычного — я даже не представлял в те минуты, как близко я нахожусь от новой истории, которая неумолимо приближается к гостинице, где я мирно потягивал вино, в тяжелой дорожной карете, запряженной четверкой лошадей. Но не зря говорят: тому, что должно случиться, ничто помешать не может. Итак, я не искал приключений — они сами меня нашли. Мой собеседник был немолод и за долгий день утомился. Пожелав мне доброго вечера, он решил покинуть меня — ему на утро нужно рано выезжать. Мне спать пока не хотелось — я разомлел от еды и тепла и решил продлить себе удовольствие, попросив еще бутылку вина. Может, я захмелел, может, мне было скучно, может, я просто — молодой азартный человек, всегда готовый кинуть кости с судьбой, но я отчаянно захотел каких-либо событий — и… мое желание исполнилось. С улицы послышался стук подъезжающей кареты и топот копыт. В помещение гостиницы вошли двое: высокий, крепкого сложения мужчина в черном, расшитом серебряной нитью костюме, со знаками рыцарского достоинства, на плече его была изображена малиновка, а по левому рукаву пробегали три полосы: серебряная, бордовая и лазоревая — цвета его господина; и женщина, в неброской, но дорогой дорожной одежде. Это была молодая элинья, наверное, я так спокойно говорю о ней, потому что повидал достаточно красивых и необыкновенных женщин, но не буду кривить душой: она обратила на себя все взоры, и один из первых в их числе был — мой. Ее спутник казался мрачным и раздраженным, но в присутствии дамы он не показывал своих чувств, а подвел ее к лучшему столику, помог расположиться, и вел себя очень предупредительно. Я обратил внимание на то, как она резко отдернула свою руку, как подобрала край плаща, случайно зацепившегося за его ногу — и во всем чувствовалось, что эти люди не были близки. Мужчина распорядился насчет лошадей, чтобы о них позаботились — вытерли им спины и дали воды, но не расседлывали, и обратился к девушке с вопросом о том, чего она изволит желать. — Мне холодно, я замерзаю, — пойдите, помешайте огонь в камине, — повелительным голосом сказала она. Он ей сдержанно поклонился — похоже, все капризы взбалмошной элиньи ему порядком надоели, но отправился выполнять поручение. Только в помещении было и так жарко. И оно стало еще более жарким, когда эта дива, легко, как дуновение, подбежала к моему столу и склонилась надо мной. — Помогите, умоляю вас, меня увозят насильно, — шепотом сказала она, ее горячее дыхание у моего уха вскружили мне голову: бесовка — ее запах был так соблазнителен, а губы чувственным изгибом заставляли мечтать о поцелуях. Тонкий край, расшитый орнаментом, зеленого как море платья, светлый локон, скользящий по груди, другой взлетающий над мочкой уха — эта юная колдунья так проникновенно смотрела мне в глаза, что… я погнался вслед за новой мечтой. Но едва я открыл рот, чтобы задать встречный вопрос, как ее хмурый спутник быстро подошел к нам и спросил, что мне угодно. — Я обратилась к этому юноше, чтобы он дал мне соль. — Соль? — недоверчиво спросил мужчина, — в этой гостинице для гостей не найдется соли? Эй, хозяин, пойди сюда. — Он стал распекать его за нерадивость, а девушка тем временем делала мне какие-то знаки. Я не мог понять, чего она хотела. — Сядьте за тот столик, элинья, и скажите что вам угодно, — настойчивым тоном попросил мужчина. — Я хочу вина…и сладких лепешек, — сказала девушка. — Что прикажете делать мне, я все еще вас раздражаю? — О, гораздо меньше…Пойдите, проверьте наших лошадей. Очень неохотно этот человек подчинился — видно было, что ему не нравилось ее оставлять одну, и он бросил подозрительный взгляд на меня. Я же сделал вид, что мне все безразлично, и мирно уплетал утиную ножку. Едва человек в черном вышел за порог, как красотка снова подлетела ко мне: — Придумайте же что-нибудь! Он сейчас вернется. — Но что вы хотите? — Чтобы вы его убили! 'Ого, какая кровожадная'! — подумал я. — Чем он так провинился? — Не время болтать. — Тогда объясните. Она надулась. — Меня хотят насильно выдать замуж. — Неужели! — Я собираюсь убежать — этот человек ужасен. Он одну жену уже заморил до смерти. — Как в сказке о синей бороде. — Вам смешно?! — сердито спросила она. — Куда вы собрались бежать? — Меня ждет верный человек в лесу. Он мне поможет. — Но это — безрассудство. Она ничего не ответила — она взглянула на меня с презрением — этого молодому глупцу было достаточно. Зачем я влез в эту историю — отчаянные мольбы о помощи — я тогда еще не умел противостоять им, или молодость и обаяние девушки пленили мой разум, но я сделал то, что не следовало делать: вмешался в события. Вошел тот человек. И сразу направился ко мне. — Что вы хотите от этой девушки? Что вам нужно? — Нужно не мне, а очаровательной элинье — она не желает ехать с вами. Человек бросил быстрый взгляд на девушку и потом тяжело посмотрел на меня. — Вы ищите себе неприятностей, элл? — Нет, я их создаю другим! — вызывающе ответил я. Что на меня нашло в ту минуту? Я вел себя как никогда глупо. Эта девица околдовала меня. — Я предупреждаю, вас наглый путешественник, что вы навлечете на себя гнев высокопоставленной особы. — Уж не король ли это? — Как знаете! — сказал он и схватился за меч. Я же схватил скамейку и ударил его по голове. Человек потерял равновесие. — Бежим! — я схватил девушку за руку и увлек ее во двор. Там стояла оседланная лошадь этого человека, рядом с каретой, в которой он привез девушку — видно было, что он не собирался надолго задерживаться в этом месте, я помог забраться на лошадь девушке и сел сам. Мы помчались, следуя указаниям Ринны, судя по которым, о