Теперь было необходимо каким-то образом упорядочить духовную практику ашрама. Абхишиктананда усердно занимался тамильским языком, учился принципам раджа-йоги и разучивал санскритские мантры и технику их рецитации вместе с индуистским свами. В отличие от Моншанена, который редко использовал новое санскритское имя, Ле Со просил называть себя «Свами Абхишиктанандой», а наиболее близкие к нему люди называли его просто «Свамиджи» или «Абхишикта». Христианские Свами проводили богослужения по часам, в соответствии с требованиями Ордена, однако Абхишиктананда сомневался в действенности и адекватности выбора традиционных библейских псалмов, связанных с историей еврейского народа: он отдавал предпочтение индийским гимнам, основанным на Ведах и Упанишадах. Большая часть литургического действа осуществлялась на тамильском и санскрите, с небольшими англоязычными вкраплениями и латинскими цитатами. Свами позаимствовали из индуизма церемонию огней — арати, что казалось тогда немыслимым в католическом мире и было признано Епископальной Конференцией Индии лишь спустя многие годы, в бытность Беды Гриффитса настоятелем ашрама.
«Вы, должно быть, видели храмы, сверкающие вечерними огнями, даже самые маленькие из них. Толпы людей спешат туда, совершают поклоны, когда священник зажигает огонь на подносе и возносит его к Божеству, делая в воздухе плавные движения во время обряда. Затем священник выходит к людям, каждый из которых дотрагивается руками до огня, и дотрагивается ими до лица, возлагая с большой преданностью на свой лоб золу. Но поймут ли это христиане?»[39]
Дабы развеять опасения сомневающихся консервативных христиан, а также для самих себя определить цели и задачи «Сатчитананда ашрама», Жюль Моншанен и Анри Ле Со подготовили брошюру под названием «Индийский бенедиктинский ашрам»[40], предисловие к которой написал сам епископ Мендоса, который оказывал поддержку начинаниям Ле Со и Моншанена, однако отказался от приглашения освятить монастырский храм в 1951 г. (надо помнить, что оставалось еще более 10 лет до II Ватиканского Собора, который на официальном уровне легализовал начинания монахов, и подобные действия могли привести не только к критике со стороны церковной бюрократии, но даже и к лишению сана священника). И все-таки роль епископа в истории «Сатчитананда ашрама» нельзя недооценивать: именно он дал Абхишиктананде официальное разрешение на посещение индуистских храмов и монастырей и весьма снисходительно относился к революционному для тогдашнего католицизма образу жизни, который они с Моншаненом вели. 11 октября 1951 г. храм был наконец построен: он представлял собой большую веранду с алтарем индуистского типа, на котором располагалась дарохранительница самой простой формы (и Ле Со и Моншанен были противниками всяческих излишеств, и резко отвергли идею епископа сделать алтарное помещение более величественным и придать ему вид, приличествующий христианской церкви). К 1952 г. строительные работы были завершены, и ашрам начал полноценно функционировать. Даже сегодня условия жизни его монахов весьма просты, а в те времена все было еще более аскетично: спать предполагалось на полу, а мыться в реке, как это делали все местные жители. Вот что писал Свами Абхишиктананда отцу Лемарье в феврале 1952 г.:
«Наша часовня представляет собой небольшой куб, всего несколько квадратных футов площадью, простой формы, принятой в индуизме. Алтарь — простой каменный стол на двух простых столбах. Дарохранительница — камень. Две кельи под деревьями, сплетенные из бамбука и лиан с цементным полом. Двухлетний опыт показал, что эти хижины примитивны и нуждаются в постоянном ремонте, а значит, в средствах и постоянных заботах. В настоящий момент я строю кухню из кирпича и черепицы. Ванная: река. Ни столов, ни стульев, ни кроватей. Одежда — оранжевая хлопковая ткань вокруг талии и еще одна на плечах — когда мы выходим на улицу, надеваем тунику того же цвета, чтобы не вызывать подозрений. Ходим босиком, с большими четками вокруг шеи, наподобие тех, что носят индуистские монахи, с деревянным крестом на конце. Внешне мы напоминаем индуистских монахов»[41].
Нельзя не упомянуть, что два француза, облаченные в одеяния кави и носившие на груди ОМ-кару, вовсе не казались встречавшим их людям христианами: в первые месяцы существования «Сатчитананда ашрама» с ними произошло много курьезных событий, например во время посещения Колледжа в Тиручираппалли, который принадлежал местной общине иезуитов, их посчитали язычниками и попросили во время обеда сесть отдельно от остальных. В другой раз служители соседнего монастыря отказались им продать хлеб для причастия, а сестры-монахини, по их признанию, смотрели на них так, будто перед ними предстал сам дьявол в человеческом обличье. Несмотря на скрупулезное изучение тамильской культуры, Свами иногда посещали сомнения в том, насколько правильно и точно они следуют традициям индуистской санньясы: не слишком ли «роскошны» условия их жизни. Встреча с индуистским брахманом Свами Кайвальянандой Сарасвати развеяла все сомнения Абхишиктананды, поскольку последний нашел их образ жизни даже чрезмерно аскетичным и стал регулярно наведываться к христианским собратьям. Ле Со вспоминал позже, что как-то Кайвальянанда отметил, что Абхишиктананда и Парам Аруби Ананда не родятся вновь (что в терминах индуизма означает, что они достигнут Просветления).
40
В английской версии «An Indian Benedictine Ashram», во французской «Les Eremites du Saccidananda».