Таким образом, у моих родителей был только один путь: вперед, создавать новый дом в гармонии, без ропота и жалоб. Моя мать и сегодня поддерживает нас в монастыре, и все ценят ее целеустремленный и жизнерадостный характер.
Когда родители обосновались, сначала родился мой брат, а в 1983 году – я. Несмотря на то что мы родились в Германии, у нас не было типичного немецкого детства, потому что наши отношения строились на конфуцианских добродетелях, из которых вытекали три социальных обязательства:
1. Лояльность («Верность подданных правителю»).
2. Сыновняя почтительность («Послушание и уважение к родителям и предкам»).
3. Соблюдение приличий («Верность традициям»).
Начало моего обучения Шаолинь
Сыновняя почтительность означала для меня, что мне никогда бы не пришло в голову перечить отцу. Поэтому в 1987 году по его указанию я безропотно оставил свой первый компьютер с игровыми приставками и начал обучение Шаолинь у магистра Чан Кван Чуня. Я также с энтузиазмом смотрел все киноверсии «Тридцати шести ступеней Шаолиня» и другие фильмы о прославленном храме – желание моего отца встретило отклик в моей душе.
Шло время, и тренировки, которые по началу проходили два-три раза в неделю, стали ежедневными. После школьных занятий я делал домашнее задание, шел на тренировку, затем домой на ужин и после снова возвращался на тренировку. Меня считали тихим ребенком, сегодня бы сказали – интровертом. Вместо того, чтобы играть на улице, я предпочел погрузиться в то, что давало мне возможность творить. В свободное от тренировок время я создавал модели и занимался другими видами деятельности, которые позволяли мне почувствовать себя инженером и конструктором. И по сей день я не устаю поражаться тому, как из множества беспорядочных деталей с помощью концентрации, усилий и точности можно создавать вещи, которые представляют собой настоящие произведение искусства. Сначала ко мне пришло понимание, в чем заключается профессия инженера. Затем я начал совершенствовать свои навыки, и все это в результате переросло в мои юношеские увлечения, такие как проектирование, починка велосипедов, мотоциклов и деталей транспортных средств. В тот период у меня и возникло желание стать инженером или конструктором.
Но и в моем детстве случались плохие события. Я расскажу вам об одном из них, которое до сих пор оказывает на меня сильное влияние.
В подростковом возрасте я присоединялся то к одной, то к другой компании. Статус в них зависел от обладания какими-нибудь завидными вещами. Так я в первый и последний раз совершил кражу. Я решил украсть ролики, с одной стороны, потому что мне хотелось, чтобы они у меня были, а с другой, чтобы добиться уважения остальных членов моей компании. Идея созрела – и дело было сделано. Но в результате меня поймали. Спасаясь от преследования, я оказался в тупике, что было справедливым возмездием.
Меня не столько страшили удары, полученные от отца, сколько его разочарование во мне, потому что своими действиями я поставил под угрозу гармонию в нашей семье. Мне повезло, что еще в детстве я научился понимать, что каждое действие влечет за собой последствия. И это было не только наказание отца, но и нарушившие спокойное течение нашей жизни волны, которые я спровоцировал этим действием и которые отразились на моей карме. Тогда я был очень благодарен за то, что эти волны не дошли до моего учителя кунг-фу.
Великий мастер Чан Кван Чунь, под руководством которого я четырнадцать лет изучал шаолиньское кунг-фу, много занимался со мной, и я учился охотно и быстро. Конечно, прежде всего для меня были важны физические способности, и, как и в случае с моделированием, я стремился точно применять технику. Так в мою жизнь пришли первые проблемы. Я мог победить любого ребенка на уроках кунг-фу, которые были для меня искусством, а для немецких детей – обычным занятием. Только много лет спустя я узнал, что родители этих детей настаивали на том, чтобы меня выгнали из школы Шаолинь. И, поскольку основным доходом школы боевых искусств были членские взносы, совету директоров пришлось хорошенько подумать над этим. Но, как говорят в Шаолине: «Среди тысяч учеников ты найдешь только одного настоящего бойца». И мои учителя были уверены, что этим бойцом могу стать я.
Посовещавшись с членами правления Ассоциации боевых искусств, великий мастер Чан Кван Чунь решил позволить мне тренироваться в группе для взрослых. Таким образом, остальные дети теперь были в безопасности, их родители спокойны, и я смог остаться в школе. Между тем, в первый же час партнерской тренировки я смог одолеть и взрослого: мне нравилось выполнение техники, а он недооценил одиннадцатилетнего ребенка. Итак, пришло время мне научиться применять конфуцианские добродетели в своих тренировках и развивать их в соответствии с традициями Шаолинь: только защищаться, не нападать и ограничивать защиту до самого необходимого.