Теснившиеся вокруг царя царей кони образовали своего рода живой узел. Скоро он, конечно, расплетется, но пока действия кавалерии были скованы. Этим надо было пользоваться. Однако прорваться до Ксериона оказалось не так уж просто.
Давя коней друг друга, ломая кости скакунам, вопреки всему гвардейцы медленно, но настойчиво оттягивали своего лидера с передовой. Путь к нему заслонили ещё два тяжёлых всадника, сомкнувшихся как створки врат. Мы с Ноцием попытались навалиться на них. Множество копий спереди и с боков упирались в нашу броню и щиты. В свою очередь армигери дефенсорес толкали нас сзади. Я бронированной спиной лёг на щит одного из центурионов когорты. Тот через мое плечо пытался своим копьем найти слабое место в защите врага.
Утекающие сквозь пальцы секунды играли на руку шаддинцам, но любая из них могла обернуться нашим триумфом. Ксерион был рядом. Копье Ноция все ещё торчало в его золоченой броне. Царь царей балансировал на грани жизни и смерти.
Ноций тяжёлым кербрийским клинком ломал вражеские копья. Он подставлял под них верхнюю кромку щита и ударом сверху раскалывал древков. Так можно было проложить путь до нашей цели.
Увы, но мой меч плохо подходил для подобной задачи. Вырванный Клык был необычайно легким клинком. Острым, но лишенным грубой пробивной силы. Однако Ноций мог помочь и мне избавиться от вражеских копий. Только бы хватило времени…
Какая-то солнечная магия попыталась ударить по нам сверху. Однако присутствующие рядом венаторы не дали ей как следует воплотиться. Нас достигли лишь рассеянные лучи, ярче обычного сверкнувшие на роскошных доспехах царской гвардии.
Столкновение продолжалось.
На несколько мгновений я вышел в стратегию, чтобы отдать один приказ. Вызвать подкрепление.
Если задуматься, сколько сейчас поставлено на кон в этой битве, то захватывает дух. Яркие маяки амбиции великих политиков, а также тысячи огоньков стремлений их последователей готовы были навсегда погаснуть или воссиять ярче прежнего. Вектор развития нескольких цивилизаций выберем мы сегодня через массовое убийство.
Обычно стоящие на недосягаемых вершинах лидеры типа Ксериона или Сандиса снова нисходят до пыли бранного поля, превращая обычную битву практически в священнодействие.
Каждое копье, стрела или даже отдельная пластинка брони сегодня здесь содержали в себе заряд судьбы и плоть истории. Ими начертаем мы новое будущее всего мира.
Нам удалось пробиться к охране Ксериона. Два всадника, а за ними фигура царя царей, которого вот-вот уведут прочь.
Ближайший ко мне гвардеец Гиан-Авспар поднял над собой боевой топор с узким лезвием. Оружие обладало чрезвычайно длинным древком. Я присел и закрылся щитом. В мече оставалась энергия на еще одну ударную волну. Опустившись пониже, я сломал коню переднюю ногу. Животное издало жалобный стон. И тут же звонкий удар огромной силы обрушился на меня сверху. Простая атака, но в такой давке не было никаких шансов увернуться.
Всадник сумел достать меня по голове. Длинное древко и слегка изогнутое топорище позволили ему обойти щит. Удар пришёлся в правую заднюю часть шлема. Купол был пробит. Узкое лезвие боевого топора хорошо могло проникать сквозь броню.
(Сагарис — персидский боевой топор, скифский по происхождению.)
Череп точно был задет, но я оставался в сознании.
«Отец!» — донесся до меня мысленный вопль Ноция.
«Все нормально. Продолжай», — ответил я, плоскостью меча, пытаясь вырвать топор из шлема.
Бесполезно. Крепко застрял.
Ноций двумя ударами меча обезоружил своего противника. Тяжелый клинок попал в сгиб локтя гвардейца. Даже многосегментная броня не защитила шаддинца. Затем Ноций, отпустив свой щит, левой рукой стащил всадника с коня. Раненый гвардеец рухнул перед ним. Стоявшие за нами легионеры начали бить его нижними кромками щитов, не давая подняться.
Свободного места рядом практически не оставалось. Чтобы идти вперёд, нам пришлось бы лезть на поверженных гвардейцев и их коней, а Ксериона вот-вот уведут. Его скакуна уже удалось развернуть.
«Уходит!» — закричал Ноций.