Иронично, но если говорить о прямых потерях, то нам от колдунств Ксигона досталось даже больше чем шаддинцам. Не рой яму другому, как говорится. Однако в целом для Империи ситуация на поле боя изменилась в лучшую сторону. Так что рыть ямы другим можно и нужно.
Река по-прежнему бурлила. Ещё недавно спокойный Айрат превратился в клокочущий поток. Его волны стремительно неслись к морю, размывая ирригационные насыпи и жадно слизывая с берегов все, до чего могли добраться. Пришлось даже спешно отвести часть подразделений подальше от воды. Зато о крокодилах можно было больше не беспокоиться. Последних выживших рептилий тоже унесло прочь. И они были далеко не единственными животными, страдающими от магии древнего жреца.
Шаддинские лошади паниковали. Боевые скакуны стали практически неуправляемыми, топчась на месте и натыкаясь друг на друга. Некоторые даже сбросили всадников, но так поступали в основном менее обученные лошади вспомогательных отрядов разведки. Тяжелая кавалерия крепко держалась в седле, однако временно потеряла возможность нормально перемещаться.
Хотя землетрясение закончилось смутное ощущение нависшей над нами угрозы никуда не делось. Мораль многих подразделений продолжала проседать и…
Это было замечательно! Вражеская армия, уверен, куда более уязвима к такой психической атаке чем мои легионы, прошедшие адское горнило проклятого Севера. Для шаддинцев такое близкое знакомство с масштабной хтонью было в новинку. Кроме того, власть Ксигона над природой пошатнула основы веры людей Востока в полную доминацию их Бессмертного Солнца. Лучи светила сейчас скрывали чёрные тучи. Это особенно давило на психику солнцепоклонников.
Я заметил как платформа с магами Багрового Круга, ранее парившая на практически недосягаемой высоте, начала снижаться. Похоже, Утред пытался понять, что за херня здесь только что произошла. И ведь обязательно все по итогам свалят на меня.
Плевать. Главное, чтобы сейчас не вмешивались. Впрочем, даже если захотят, у меня есть чем законтрить колдовство Великого Пламени.
«Михаир, это делаем мы⁈» — со смесью волнения, отчаяния и восторга спросила меня Орина.
«Это сделали для нас», — ответил я. — «Кое-что можно было сделать аккуратнее, но в целом — сойдет. Успокой своих людей».
«Хорошо. Я очень постараюсь».
Грянул гром.
Это совершенно не было похоже на обычную грозу. В черных небесах над нами будто разом сдетонировал целый арсенал ракет. Молнии били в верхушки скал. Бесчисленные яркие вспышки, а после чудовищный звуковой удар, от которого звенело в ушах и все внутренности будто вибрировали.
Несколько секунд небесной канонады ещё больше напугали лошадей. Почти вся шаддинская кавалерия обратилась в неуправляемую массу. Некоторые вражеские слоны с перепугу бесились, топча собственных союзников. Полнейший хаос. Этим надо было пользоваться!
«Бой продолжается!» — обратился я к легионам Рега. — «Ни гром, ни ветер не тронут нас. Пусть слабые сердца боятся стихий! Вражеские лошади паникуют. Это наш шанс на победу! Смело вперед. За мной!»
И я первым двинулся вперёд высоко подняв над головой Вырванный Клык. Меня чуть шатало. Удар топором не остался без последствий. Однако пока я был более чем боеспособен. Плюс на всякий случай у меня ещё оставалось чудо исцеления. Хотя, конечно, лучше было пока приберечь его.
На глазах собравшихся творилось нечто крайне редкое и нетипично для военного искусства. Пехота шла в атаку на кавалерию.
Обычно именно конница обладает в сражении стратегической инициативой. Кавалерия в руках умелого стратега не станет нападать на превосходящего по силе врага и будет бить по самым слабым точкам противника. Именно это одно из главных преимуществ всадников. Однако исключения есть всегда.
Во время марафонской битвы греческой фаланге удалось навязать персидской кавалерии бой за счёт создания пересечённой местности. По крайней мере, так утверждает часть источников. Ксигон тут сделал тоже самое, но при помощи магии, а самое главное внезапно для врага.
Линии крупных трещин возникли в тылу и по флангам лучшей кавалерии Ксериона, как бы запирая царскую гвардию. Конечно, это была не сплошная преграда, но быстро отойти не выйдет. Кроме трещин, ям и поднявшихся скальных пород, сама почва во многих местах стала менее устойчивой. Она разрыхлилась. Множество мелких трещин и провалов образовались в ней.