Здесь необходимо сказать о том, что собою представлял монтанизм, так как это учение известно, главным образом, по сочинениям Тертуллиана.
Монтанизм, среди ересей II–III веков, представляет особое явление. Монтанистское учение имеет характер не столько еретический, сколько раскольнический. Основателем его явился Монтан из Фригии, бывший языческий жрец. Приняв Христианство, он стал строгим ревнителем благочестия, понимаемого в смысле совершения внешних подвигов. При этом его духовное устроение являлось явно прелестным. В итоге Монтан вообразил себя пророком, обещанным Параклитом, призванным очистить Церковь от примеси чувственности и усилить строгость церковной дисциплины. Но как раз сам Монтан воспротивился церковной дисциплине: он отверг церковную иерархию, церковные обряды и стал проповедовать «живое, духовное общение с Божеством». Основной пункт его учения – это отрицание участия разума в деле веры, и слепая вера во все откровенное, граничащая с суеверием. Свою раскольническую деятельность он основывал на допустимом, в принципе, учении о возможности иметь индивидуальные харизмы, т. е. особые дары Святого Духа, преимущественно дар пророчества. Действительно, православным подвижникам может быть ниспослан дар прозорливости и через них могут быть явлены откровения о судьбе Церкви или народа. Но данное учение применимо только в лоне Церкви, а Монтан впав в прелесть и, поставив свой авторитет выше церковного, воспротивился Церкви. Из Малой Азии монтанизм распространился в Карфаген, Рим и Галлию. Монтанова ересь была осуждена на Первом Вселенском Соборе.
К приверженности суровым требованиям монтанистов Тертуллиана привело неверно им понятое стремление собственного духа к строгой жизни по евангельским заповедям. Под конец жизни Тертуллиан, разочаровавшись в монтанизме, отказался от него. Но вместе с группой своих последователей он так и не присоединился к Церкви. Тертуллиан скончался в глубокой старости, около 221 года. И только спустя многия десятилетия блаж. Августину удалось вернуть в лоно Церкви группу тертуллианитов, сохранявшую все это время свое автономное существование. Круг замкнулся.
Благосклонное отношение Церкви в позднейшие времена к писаниям Тертуллиана связано, во-первых, с тем, что направленность его сочинений не является специально догматической и потому не носит явно еретического характера, во-вторых, с тем, что последователи Тертуллиана в конце концов вернулись в лоно Церкви.
§ 2. Сочинения
Те или иные сочинения Тертуллиана соответственно относятся к одному из двух периодов его жизни: церковно-христианскому или монтанистическому.
По содержанию его сочинения делятся на апологетические, догматико-полемические и нравоучительные. К апологетическим относятся: «Апологетик», «К народам», «О свидетельстве души» и другие. К догматико-полемическим относятся: «О прескрипции», «О крещении», «Против Праксея», «Против Маркиона» и другие. К нравоучительным относятся: «О покаянии», «О молитве», «К супруге», «О зрелищах» и другие.
Сочинения Тертуллиана возникали в связи с практическими нуждами церковной жизни и были как бы ответом на гонения, ереси и богословские споры. Они ценны для церковной истории, так как отражают жизнь того периода Карфагенской Церкви.
Язык сочинений Тертуллиана отличается простотой, лаконичностью и афористичностью. Многие его высказывания стали крылатыми выражениями христианской литературы. Например, «кровь мучеников – семя христиан».
Тертуллиан – первый церковный автор, который стал писать богословские сочинения на латинском языке и, таким образом, положил начало латинской церковной литературе. Ранние сочинения Тертуллиана были написаны по-гречески, но они не сохранились до нашего времени.
Тертуллиан явился предтечей и в какой-то степени основоположником латинского богословия, как такового. На созданном им основании священномуч. Киприан и блаж. Августин построили западное латинское богословие, в котором латино-карфагенская школа стала доминирующей в последующие века.
§ 3. Учение
1. По своему психологическому типу Тертуллиан является характерным представителем латино-карфагенской школы. Его больше интересовали практические вопросы христианской морали (эта черта свойственна и многим последующим латинским писателям), чем теоретические размышления над догматами веры, к которым были так склонны восточные богословы.