— Куда едешь, пьяный чёрт, не видишь, что люди работают!!
Вот с такими весёлыми приключениями мы добрались до Кутаиси. Этот город оставил у нас самые скверные впечатления. Несмотря на будний день и рабочее время по улицам и бульварам слонялось громадное количество щеголеватых молодых лоботрясов. Было совершенно непонятно, чем живёт местное население. В основном оно занималось щёлканьем орехов и загрязнением улиц шелухой. Оставив Галю на четверть часа на главной площади с рюкзаками, чтобы узнать, где находится турбаза, я застал её красной от злости и страха, чуть не плачущей и отбивающейся от целой оравы наседавших на неё хулиганов.
— Да что вы, разве не знаете, что в Грузии нельзя девушку оставлять одну на улице, особенно блондинку? — говорили нам потом знакомые.
Едва вырвавшись из своры кобелей, мы укрылись в совершенно пустой, населённой только клопами, турбазе. Надо было платить, но по аккредитиву нам денег не выдали, у них не было наличных, сказали подождать день-два. Единственная в городе столовая, долженствующая кормить туристов по путёвкам, закрылась на три месяца, и была прекращена выдача хлеба по карточкам.
Заведующий турбазой обрушился на нас с грубой бранью и просто выгонял нас, когда мы объяснили наше положение. Пришлось уйти на вокзал и длительно дожидаться поезда до Поти. Грузины демонстративно игнорируют русский язык: на вокзале расписание поездов написано только по-грузински. Даже в Шови в ресторане была только одна надпись по-русски: «Окурки на пол не плювать».
Деньги в конце концов нашлись, и мы уехали. Я всегда был свободен от национального шовинизма, но крепко недолюбливаю грузин. Они ассоциируются у меня с толпой фланирующих фатов, бросающих жадные и нахальные взгляды на проходящих женщин. Нет, конечно, «в семье не без урода», есть и в Грузии хорошие люди, например, старые пильщики, которые помогли мне найти стремя.
В Поти лил проливной дождь, и вполне законно. Должны же как-нибудь выливаться почти 2000 миллиметров годовых осадков! В городе повсюду были не то большущие лужи, не то маленькие озерки, заросшие тростником и окружённые очень декоративными плакучими ивами. Ночью в доме крестьянина мы слушали прямо-таки громоподобный хор тысяч лягушек. Они недурно спелись и тянули партии на четыре голоса.
Утром мы сговорились с какой-то парой, наняли старомодную пролётку, громко именовавшуюся «фаэтоном», и поехали по направлению к Батуми. Другого сообщения между городами не было, и оборотистый грек неплохо на этом зарабатывал. Дорога шла по песчаной пересыпи между морем и озером Палеостом. От озера веяло прелью водорослей, а от его названия — временами аргонавтов. Было забавно во время привала купаться то в солёной воде моря, то, перебежав дорогу — в пресной воде озера.
В Сууксу нас поразил вид чайных плантаций. До этого чай в нашем представлении рос только в магазинах бывшей фирмы Высоцкого и Ко. А здесь, насколько глазу хватало, он поднимался параллельными извивающимися кулисами, такими пушистыми, на окрестные холмы и исчезал постепенно, синея вдали.
В Сууксу мы выехали на железную дорогу и распростились с извозчиком. Батуми был удивительно мил. Хотя дождь принимался несколько раз в день, тёплый бриз был исключительно нежен. На приморском бульваре росли роскошные пальмы, агавы и юкки. Над всем царил очаровательно-одуряющий запах магнолий, которые были в полном цвету. Мы как драгоценность подняли сорванный цветок, боясь прикоснуться к его росистой белизне. А ведь магнолий там было, что ёлок в Ельдигине.
Мы сели на пароход и через сутки плавания в очень грязном тесном трюме были в Сухуме. Там мы узнали, что экскурсионная группа украинцев-комсомольцев отправляется в Новый Афон, и присоединились к ним. Бодренько отмахали 27 километров, частью по насыпи недостроенной Черноморской железной дороги.
Афон поразил нас своей высокой культурой и благоустроенностью. Здесь при монахах был образцовый виноградник, фруктовый сад, оливковая роща, плантация мандаринов, лесное хозяйство. В наше время даже предельно обезображенное и запущенное это имение как небо от земли отличалось от всего окружающего. Особенно впечатляли технические сооружения: сами здания монастыря, дом игумена, отделанный как дворец, канатная дорога на Шерскую гору к развалинам VI века до нашей эры, фуникулёр к лесоразработкам, узкоколейка до пристани, электростанция, построенная в 1906 году, сеть дорожек, мощёных белым камнем, искусственное озеро с белыми и чёрными лебедями, подсвеченное под водой электрическими огнями. И всё это было построено людьми, не имеющими никакого технического образования. Даже в советском путеводителе было сказано, что Новый Афон создан людьми, обладавшими недюжинным талантом и трудолюбием.