— Наверное, 'низовых' вы все прекрасно знаете, — фыркнул Боров. — Крендель называл их 'Холопы'. Мужики, крестьяне, быдло… однако они тоже делятся, как и все прочие на две неравные подгруппы. Батраки и Кулаки. Главной их особенностью он считал отношение к знаниям, а именно её отсутствие. Холопы учиться принципиально не хотят. Даже из-под палки. Освоят два притопа три прихлопа и им хватит. Однако ими легко манипулировать через 'традиции', - усмехнулся он. — Они сами с этими традициями и носятся, ни хрена толком в них не понимая. И даже те самые 'Кулаки'. Помните расфуфыренных петухов в малиновых пиджаках? — Слушатели дружно кивнули. — Они те самые 'Кулаки' и есть. Разбогатевшее за чужой счёт обыкновенное быдло! Но их век благоденствия был недолог… — ехидная ухмылка расплылась на его лице.
Я тоже вспомнил те, уже подзабытые времена. Времена малиновых пиджаков. Которые очень быстро закончились, а их носители, пиджаков, то есть, куда-то пропали. Наверняка кто-то из них позже удачно перекрасился и сохранился, но большая часть явно отправилась отдыхать по кладбищам.
— Что про них всех можно сказать? — Борова просто распирало от чувства собственного превосходства над той самой категорией. — Учиться не хотят, отдыхать не умеют. Зато могут пахать как лошади с утра до вечера, но никогда не бывают довольными. Всё им мало, а в их бедах всегда кто-то другой виноват. Умные среди них тоже попадаются, но редко. Зато вполне терпеливы и именно на них — по словам того кренделя, зиждется всё общественное благополучие. Они как обширные корни дерева, без которых ему не вырасти и не выжить. Именно потому мы и должны уважать мужика, позволяя ему своим трудом достигать достаточного благополучия. Достаточного по нашим меркам благополучия, понятно. Но и прессовать мужиков нужно с умом, если сильно перегнуть палку, то они могут взбунтоваться, забыв о ценности собственных жизней. И тогда они способны разрушить всё, что их и нас окружает. Нам такого точно не надо… — выдохнул рассказчик.
Я же мысленно представил себя именно таким вот 'мужиком'. Хотя мне как раз нравится учиться, да и отдыхать я умею, думаю, что умею. Но если кто-то попытается меня жестко 'прессануть', велик шанс срыва, когда я посчитаю справедливую месть гораздо выше собственной жизни.
— Выше 'Холопов' у нас идут 'Барыги', - лекция о бандитских понятиях и представлениях продолжалась. — Крендель называл их всех 'Мещанами', однако делил на несколько отдельных подгрупп, и чистые мещане у него были в самом низу подгруппы. Торговцы, мелкие лавочники, спекулянты и им подобные. Торгаши покрупнее, 'Купцы', как он их называл. И выше прочих у него числились 'Деловые', бизнесмены-капиталисты по-нашему. Вот эти категории граждан уже учиться любят, но для них учёба — скорее фактор общественного статуса и признак принадлежности к выделившейся над серой массой привилегированной группы. Любят красивые дипломы престижных заведений. Отдыхать они тоже любят и умеют. Более того — они как раз и являются для остальных образцом, как надо отдыхать. Управлять ими легко через механизмы общественного признания и общественных наград. Ну и через деньги, естественно. Именно из них получаются лучшие организаторы доходных процессов, однако их всегда нужно жестко контролировать, иначе начнут чудить, — Боров замолчал, чтобы снова приложиться к вернувшейся в его руки фляжке.
Я же пытался осмыслить сказанные им слова и выделить из них разумную логику. Увы — безуспешно. Наверное, пока проще принять на веру и искать совпадения в реальной жизни на реальных людях. Что-то в его словах такое есть…
— И вот теперь мы и дошли до нас самих, аристократов… — Боров ехидно ухмыльнулся, отметив заметно вытянувшиеся лица подельников с округлившимися взглядами. — Кем были все те давние князья, бояре и прочие 'рыцари'? — Задал он им каверзный вопрос. — Так бандитами же! — сам же на него и ответил. — Они силой отбирали у всех других то, что им было надо, заставляя других делать то, что им требовалось. Строить замки и целые государства, например, — ещё одна ехидная усмешка. — А после пытаться задавить тех, кто старается подняться вверх теми же способами вне их системы, — а вот теперь усмешка с заметной грустинкой. — Естественно, эта группа тоже делится на две подгруппы. Солдаты внизу, офицеры вверху. Но нужно всегда помнить о том, что маршальский жезл лежит в простом солдатском ранце. То есть любой солдат способен забраться в иерархии на верхние позиции, если сложатся подходящие условия и поспособствуют обстоятельства. А если обстоятельства не складываются, нужно сделать так, чтобы сложились. Анархия и безвластие Зоны именно наш шанс, — подельники смотрели на будущего бандитского главаря с всё такими же округлившимися взглядами.
Да и я примерно таким же взором смотрел в маленькую потолочную щель между старыми почерневшими досками. Казалось бы, ничего нового, но цепляет и заставляет задуматься. О своём месте в жизни уж точно. И могу однозначно заявить — я точно не 'аристократ'! Не 'мужик' и не 'барыга'. Хотя что-то от их качеств у меня точно есть.
— Выше аристократов, по мнению моего кренделя, находятся только жрецы, — лекция об обустройстве человеческого социума продолжалась. — Под 'жрецами' он понимал не только попов с крестами, но вообще всю интеллигенцию, учёных-головастиков и всяких певцов с артистами. Про них он мало рассказывал и в основном только плохое. Презирал их сильно, хотя, как по мне — он сам именно из той гнилой среды. Что про них можно сказать? Любят знания, или скорее — процесс познания. Пытаются познавать всё, до чего только могут дотянутся. Баб, например, — вся слушавшая компания дружно хмыкнула, даже я не смог сдержать улыбки. — Они не знают приличий и понятий, когда чем-то увлечены. Но как организаторы крайне слабы, придумать какую хитрую систему могут, вот воплощать её в жизнь должны другие. Они же лишь выдадут тонны критики, когда у тех получится совсем не то, что они ожидали увидеть. Про всяких паяцев тут и говорить нечего. Манипулировать же этой группой даже проще, чем мещанами. Тут годится и общественное признание, и деньги, да и простой лестью можно от них многого добиться. Истинно разумных среди них мало, да и на верхние должности такие редко поднимаются. Но мы всегда должны понимать исходящую от этой группы для нас очень большую опасность, — повысил голос бандитский авторитет.
Я же пытался выяснить, чем именно учёные или там, артисты, представляют угрозу бандитам. Или не бандитам, а той же аристократии. Государству и власти — другими словами.
— Чтобы понять причину моего конфликта с Зубром и почему я благоволю 'спортсменам', нужно понять, как все эти группы самостоятельно организуются и как пытаются организовать других, — Боров перевёл разговор на более актуальную тему, судя по появившейся большой заинтересованности на лицах слушателей. — Вано, вот скажи мне, как, по-твоему организуются холопы? — Он перевёл всё внимание на малость растерявшегося бандита.
— Стадо, они сбиваются в стадо! — Выпалил тот через пару секунд раздумий.
— Верно, — Боров морально поддержал подельника. — Самостоятельная организация простого мужичья и, хм… бабья, — он как-то по-особенному сально усмехнулся, — это всегда попытка сбиться в одну большую кучу без систем и правил. Вернее правила там просты — каждый стремится выпихнуть в сторону очевидно угрожающей опасности того, кто чуток послабее его. Однако при этом изредка выделяются и силачи, лидеры, вожаки, которые сами выходят вперёд, защищая собой остальных и молодняк. Вот тогда стадо становится сильным и опасным. К счастью, не в каждом стаде такой вожак найдётся, потому волки порвут стадо из произвольного числа баранов. Чтобы успешно выживать и набирать вес стадо остро нуждается в пастухах… — он картинно закатил глаза, продолжив: — Всю жизнь баран боялся волка, но съел его именно пастух! — Народ дружно хохотнул, оценив шутку. — Пастухи заботятся о своём стаде, но и живут они тоже за счёт стада. Да и собак своих откармливают за его же счёт. Именно пастухи решают, с какого барана нужно состричь шерсть, а кого пустить на шашлык.
Тут народ внизу дружно решил заесть серьёзный разговор чем-то вкусным, да и немного крепкого в организмы добавить. Трофеи со 'спортсменов' вышли богатые, те тоже наверняка хотели здесь себе 'охотничью базу' обустроить, но кто-то, понятно кто, успел чуть раньше их. И пришли 'спортсмены' сюда не с пустыми руками.