Ладненько.
— Кое в чем ты неправа, — тихо сказал я, осаживая за плечо девчонку, которая опять подскочила («Хоть знакомство сведу, в жизни не видела таких прибахнутых»). — Он не магнатский сыночек и не торговец. Но кое в чем права: с головой у него правда не все в порядке.
— Так это из ваших, что ли⁈ — вылупила глаза деваха. — То есть погоди, вот он твоя подмога? А он вроде как для того, чтобы внимание на себя отвлекать, да? Ну, как чучелко, которое посадишь — а на него со всей округи посмотреть слетаются?
Я испустил длинный вздох, в котором можно было с трудом определить: «Не совсем…»
— Ладно, посиди-ка две минутки и постереги корзину. Нужно кое с кем перемолвиться.
На подходе к стойке и к Нэйшу недоброе любопытство местных сгустилось так, что приходилось продираться через него как через паучьи сети. Взгляды ощупывали с ног до головы, и в них было немало благородной ревности: а если я решил достать этого залетного первым?
Нэйш при моем приближении не пошевелился и продолжил что-то записывать в блокнот, греясь в лучах благосклонности местных.
— Лайл. Как работа?
В тоне сквозили тщательно подобранные нотки заботы. Перемешанные с обычной холодной издевкой — смешать, не взбалтывать, коктейль «Тон Нэйша в разговоре с его бывшим заключенным на Рифах» подается каждый день по поводу и без.
— Было лучше, пока сюда не заявился ты. Кого-нибудь менее заметного Арделл прислать не могла?
— Так уж получилось, что я был ближе всех. Небольшой заказ к югу отсюда. Слишком строптивое семейство керберов, так что…
Он подтянул к себе кружку, задумчиво рассмотрел ее содержимое и вскинул брови:
— Заказать тебе завтрак?
— Вряд ли успеешь. Ладно, у меня на хвосте два десятка Барракуд… Потом объясню, долгая история. Нужно связываться с Фрезой и пробиваться в порт, в укромное местечко, откуда можно удрапать. Вир забери… забыл. В порту у меня таясты в клетке и самка горевестника, их тоже надо бы прихватить. Плюс ко всему у меня корзина пурр, и на мне повисла местная любительница приключений.
— Я видел, — отозвался Нэйш с ухмылочкой, — богатый улов.
— Так что как закончишь здесь — пораскинь мозгами, как бы нам выбраться с наименьшими потерями.
Нэйш изобразил на лице ангельское недоумение — в самый раз идет к холодному, неподвижному взгляду убийцы. Я мысленно перебрал все, что хотел добавить сверх того, обнаружил, что там нет ни важного, ни цензурного, развернулся и подался ко второму очагу безумия в трактире.
Девчонку мне пришлось ловить в прыжке — она уже намыливалась пообщаться с местными.
— Там просто мой знакомый! — возмутилась Кани шепотом, когда я ее перехватил. — И вообще, почему ты не позовешь этого своего друга сюда, мог бы и представить. Э, а ты его предупредил? А завтрак заказал? Я прям как дракон голодна, яприля бы жареного слопала!
— Потому что мне не хочется, чтобы все думали, что я с ним. Не хотелось бы огрести за просто так. А позавтракать мы все равно не успеем.
Хотя, может, хотя бы перекусить… я перехватил за подол фартука местного мальчишку-разносчика и попросил осчастливить нас чем-нибудь, что можно прожевать по-быстрому. Парень горько кивнул и вернулся на кухню. Ему тоже не хотелось терять это зрелище.
Пока я добывал пищу, Кани пыхтела, подпрыгивала на стуле и наконец разразилась длинной тирадой в том духе, что я вовсе даже не героической храбрости человек, и вообще, трус, а еще я лишен чувства товарищества, раз оставляю своего друга на растерзание местным.
— И вообще, что этот франтик делает у вас в питомнике? Животных к себе причаровывает? Письма составляет пожилым благотворительницам?
Местные наконец раскачались, определились с претензиями и двинулись к Нэйшу знакомиться. Рихард неспешно повернулся к контрабандному люду лицом. Я вздохнул и попробовал ладонью прочность стола.
— Хах, я тут слышала, что у вас должности называются по частям тела, так? Могу поспорить — он что-то вроде «очень пушистая мягкая лапка», а?
«Эй, модник! — донеслось от стойки. — Таких как ты у нас тут не любят, как бы».
В ответ сверкнула улыбка и послышалось тихое: «В таком случае, у вас проблемы».
— Вообще-то он «клык», — пробормотал я углом рта.
— То есть, в смысле он… — не поняла Кани.
— Устранитель.
Заводила контрабандистов не успел даже размахнуться как следует. В следующую секунду в воздух выметнулся росчерк белого (рука в белом рукаве, это просто не сразу было понятно) — и мужик кучкой осел на пол. Второй выпал из ровных рядов местных через секунду после первого — теперь удар был нанесен правой рукой. Из оставшихся четверых двое оторопело созерцали тушки товарищей, один открыл рот, чтобы сообщить Нэйшу, какая он сволочь, и только один молча и грамотно выбросил вперед руку с кастетом.