— Последствия «огненной блокады», нарушен ток магии, нужны зелья.
— Запишите… в Книге Утекшей Воды… исчахла от любви к законникам…
Всё сон, просто дурной сон, никак иначе…
— Калатамарре!
Вопль Аманды от дверей разгоняет сонную одурь. С нойя в холле тут же становится тесно: она будто раздваивается и растраивается, ставит кофр, оттирает в сторону Гриз («Пока не надо, сладкая»), хищно нависает над Кани, выставляет из своего кофра всё новые пузырьки, снимает с пояса артефакты, сыплет вопросами в сторону Нэйша:
— Время блокады!
— Около четырёх-пяти минут.
— Четыре или пять⁈
— Четыре.
— От-т-т-тродье вшивой мантикоры… Очаг дартом снимал?
— Магическое покрытие…
— Обеззаразил?
— Ром.
— На ране заживляющее, что давал пить?..
— Тоже ром.
— Почему так плохо тогда⁈
— Она ударила магией.
— Била магией под блокадой? Аханта-рэ то мально… Тише, тише, медовая, всё будет хорошо, ручкой не шевели, сейчас обезболим, поспишь… Чем била?
— Ослеплением, разово.
— Так-так-так… Спи, милая, спи, скоро поедем в «Ковчежец», только вот немножечко зелий, перевязку, всё будет хорошо…
Пальцы Аманды порхают над обнажённой, окровавленной рукой девушки. Рука распухла, посинела, изнутри проступают — то чёрные, то наливающиеся цветом крови… жилы магии? Длинные пальцы пляшут вдоль жил, втирают зелья, прикладывают кристаллы и обереги. Нойя полностью ушла в пляску пальцев — бормочет, напевает что-то, помогая им. Мимолётным свистом отсылает Нэйша.
Устранитель отворачивается от стола — и встречается глазами с Гриз.
— Как это случилось?
Нэйш пытается непринуждённо пожать плечами. Слишком непринуждённо для того, кто так и не выровнял дыхание.
— Серьёзный противник.
— Удар по точкам магии, — о хриплый голос Лайла можно разодрать кожу в кровь. — Думаю, ты понимаешь, на что это похоже.
Нэйш не отвечает и даже не удостаивает его взглядом. Смотрит на Гриз. Они стоят друг напротив друга и слишком близко. Устранитель на голову выше и словно одет в кровавую полумаску. Грудь у него всё ещё вздымается не так ровно, как обычно. По сравнению с ним Гриз кажется маленькой и совсем хрупкой.
И на ней коричневая поношенная куртка с зелёными прошивками у рукавов. Волосы выбились из причёски, развились, растеряв половину шпилек.
Лань перед хищником. Зачем-то задаёт вопросы.
— Кто?
— Охранник Тройоло.
— Что с охранником?
— Это действительно так важно сейчас?
— Что. С. Охранником?
Нэйш усмехается — губы у него окровавлены тоже, и усмешка кажется оскалом над только что разодранной добычей.
— Убил? — молнией срывается с губ Гриз.
— Ранен в левый бок, парализован плюс пара болевых. Я дал ему кроветвор, если это тебя успокоит.
Судя по лицу Гриз — её это не успокаивает. Однако она делает шаг назад, и её плечи чуть расслабляются. Словно подъёмный мост в невидимой крепости.
— Ты сам не задет?
— Разве что тронут. Твоей заботой.
Они ещё немного пытаются съесть друг друга глазами — и я почти шагаю вперёд, чтобы встать рядом. Но тут она кивает, как бы говоря: «Пока что хватит, остальное потом».
— Аманда, «поплавок» нужен?
— Да-да-да, моя лунная, я уже почти закончила, остальное в лекарской, там нужные травы… придётся ещё повозиться, достать пару рецептов из тайников…
— Вызову Фрезу, готовьтесь к перевозке.
Проходя мимо Нэйша, Гриз едва слышно бросает:
— Будь здесь. И если только попробуешь… ты понял.
И вихрем исчезает за дверями — не позвав меня за собой. Даже не взглянув. Словно это не я стою рядом с растерянным Лайлом Гроски.
Нэйш, задумчиво глядя ей вслед, проводит рукой по волосам и обнаруживает, что они в крови. Медленно вытирает потёки с лица, будто не до конца понимая — как его угораздило так перепачкаться.
Аманда хлопочет над Кани, подзывает теперь Лайла: «Приподними ей голову, надо дать зелье, вот и хорошо, сладенький, всё будет отменно, точно в весенних песнях, девочка — боец, руку тоже удастся сохранить, думаю, это даже не отразится на её магии…»
Всё будет хорошо, — думаю я, но эта мысль не в силах в меня проникнуть. Слишком много всего. Псигидра. Полли. Найвир Освуд, бледная Кани, ладонь Гриз с нависшим над ней лезвием…
Нэйш, с которым мы словно оказались наедине теперь, когда Гриз ушла, а Аманда и Гроски заняты девочкой.
«Клык» не спеша вытирает с лица кровь. Осматривает холл — тот весь в буроватых потёках и застывших корках. Потом обращает ко мне застывший взгляд. Наверняка хочет сказать что-нибудь в своём духе, с ударом по больным точкам.