Следы пропущенных ударов на излёте. Которые на Нэйше с его Даром Щита смотрятся жуть как неестественно. Неестественнее только моё тарахтенье:
— … ну, то есть я понимаю, что ты сказал: если увидишь такого как ты — беги, но кто ж знал, что это меньше чем через час, а? Да и не так уж сильно вы с ним были похожи. Ну, до тех пор, пока он мне не влупил. Кстати, как это он сделал? Защитный артефакт, да?
Вспоминаются — прорастающие через мой огонь руки. И белые глаза, в которых — смерть.
— Ладно, я поняла, ты отдал команду. «Назад» и всё такое. И ты шёл старшим в группе. И мне не нужно было бить, а нужно было рвать дистанцию, прятаться за дверь и вот это вот всё. Урок усвоен — можно сказать, его в меня вколотили. И да, я поняла, мне нужно учиться всякому там, и вроде как спасибо, что пробил этот самый очаг, и таскал на руках, и…
Нэйш кивает головой, как бы говоря «Не за что». Становится тут же понятно, что ему здесь на за этим и на весь мой лепет ему плевать.
— Твой манёвр отвлечения. Ты знаешь тайножреческий.
— Ну-у-у, я б так не сказала, но эта формула как-то вдолбилась, а? Моя счастливая. В пансионе говорили — просто тверди её старому хрычу Пендерсу на каждый его вопрос, да и получишь проходной. В смысле, это же почти на что угодно ответ, так что неудивительно, что я только её помню, после стольких-то повторов. А этого… наёмника или кто он… ха, нечасто приглашали на ужины, да?
Какое-то время Нэйш кажется озадаченным. Потом переспрашивает почти мягко:
— А что, как ты думаешь, ты ему сказала?
— Гм… «Веар-алт интес оззанер», краткая риторическая формула. Приглашение на изысканный ужин…
Потом я смотрю на вскинутые брови устранителя. И добавляю тихое «…и-и-или нет?»
— Имеешь в виду «Э’вер-ал инно-эс осахнер»?
У него отличное произношение, куда там старине Пендерсу. Передаёт все интонации и придыхания. И, кажется, малость смеётся уголками губ.
— Наверное. А… я сказала не так, да?
Ясное дело, у него иначе прозвучало. Надо не выглядеть такой тупоумной Кани.
— То есть, это не краткая риторическая формала?
— Ну… в определённом смысле.
— А… что я ему сказала-то?
— В общих чертах — пообещала сношать раскалённой кочергой.
По подрагиванию губ Нэйша становится ясно, что он выдал самый цензурный из вариантов.
— Водные черти, — говорю я, вспоминая лицо старого Пендерса на экзамене. — Знаешь, а это как-то вот… очень многое объясняет. В особенности то, насколько быстро я получила проходной балл.
Я-то думала, это была дань моей широчайшей улыбке и безупречному произношению.
Непременно нужно будет это рассказать Йолле или Аманде. Или ещё кому-то, с кем можно вдоволь оборжать ситуацию. В присутствии Нэйша получается только сдавленно пофыркать. Под его понимающей и полной ожидания улыбкой.
— Хы. Хм. Сам видишь, я считала, что знаю тайножреческий немножечко лучше.
— Иногда даже те, кто не может говорить на языках, могут сносно разбирать услышанное.
Ага, как три сыночки Берты: всё понимают, а вот сказать — затруднительно. Но я уже понимаю, куда он клонит и каким будет вопрос.
— Ты разобрала что-то из нашей беседы с охранником Тройоло?
— Видимо, ничего. Я же была раненая во все места блокадой, а? Загибалась от боли, всякое такое. Готовила в памяти геройскую фразу про «сношать кочергой». Собирала силы для удара. А вы там что, ещё и разговаривали?
От непринуждённой улыбки Нэйша хочется закопаться поглубже в пледики. И загородиться подушками от легкости тона:
— И ты скажешь это…
— И я это скажу Гриз. Или кто там спросит. Потому что иначе ты меня прямо сейчас начнёшь стирать в порошок, а? Устранение свидетелей, всякое такое.
Устранитель жмёт плечами. Весь проникновенный, как дарт, который вгрызается в твою плоть.
— Я надеялся, что мы можем прийти к взаимопониманию. Мы ведь уже говорили с тобой кое-что о моём умении хранить тайны. Так что теперь…
— Не расспрашивать, — вздыхаю. — Не лезть, не выяснять, не копать — что это за тип и чего ему нужно. А иначе ты выложишь папочке, кто я такая. И потом уже сотрёшь меня в порошок. Или наоборот?
Нэйш уклончивой улыбкой обозначает, что возможна любая последовательность. Совершенно пресекая все мои намерения вытряхнуть из него или из Гриз (вдруг ей скажет Хромой Министр) — что ж это за охранничек такой. И откуда у него такие навыки. И чего он хотел от Нэйша. И о чём его спрашивал. Вопросы свербят изнутри, но их задавливает какая-то странная штука. Типа инстинкта самосохранения, о котором все мои знакомые и я сама уверены, что его у меня нет.