— А сейчас сколько? Кажись, было около восхода. Эти парни в соседней комнате как раз устали и особо-то не видели, что я ухожу.
Она задрала голову вверх и заметила радостно:
— Но сейчас они уж точно очухались. Наверное, и порт оцепили. Здорово, правда?
Я слегка помотал головой, прикидывая. На Вязких Отмелях «поплавок» на всплывёт, в порт опасно, а отмели тянутся по обе стороны от порта, обойти не выйдет…
Ноги между тем уже решили за меня. Ноги подскочили и взяли приличный аллюр в сторону портовых складов. Затеряться за ними было легче лёгкого.
Корзинка постукивала по коленям, пурры попискивали, а в ухо радостно орала полоумная искательница приключений:
— Да брось, это будет весело, вот увидишь! Их, правда, там два десятка где-то — ну, это если они к местным не обратились. Хотя обратились, наверное, у них же были дружки в городе? Только там почти все с перепоя, а сильного Дара вообще так и почти ни у кого… Отличная разборка, да?
Я решил вообще ничего не говорить, пока внутренний грызун не закончит с воплями. Тот явно намеревался взять рекорд в дисциплине «Самый громкий ор без набора воздуха».
К тому же я всегда виртуозно чуял людей, которым вряд ли можно что-то доказать. А этой девчонке — сколько бы ей не было лет — доказать что-то было просто невозможно.
— И уж во всяком случае, сбежать-то нам теперь уж точно не дадут, — восторженно частила Кани. — Здесь вир в окрестностях только один, и к нему они, ясно, дорогу перекроют, так что мне даже интересненько, как ты выкрутишься.
Я старался не трясти попискивающую корзину и прикидывать шансы на ходу. В животе ворчало. Внутренний грызун проорался и теперь мрачно повизгивал. Он явно полагал, что шансов маловато. Оставалось изымать единственный козырь из рукава.
— Ну, вообще-то, мне обещали прислать подмогу. Где, говоришь, тут трактир «Хмельной спрут»?
Не знаю как насчет подмоги или укрытия — но завтрак там должен был найтись.
Само-то собой, я не надеялся, что подкреплением окажется сама Арделл: во-первых, она сказала, что подкрепление высылает, во-вторых — у варгини как всегда, тысяча дел. Но можно было рассчитывать хотя бы на Мел: она уж наверняка знала, что делать с корзиной мелких пурр. Или на Яниста: тот вполне мог сгодиться для прикрывания спины. В лучшем случае — это могла быть Аманда с хорошим запасом нужных эликсиров и обворожительной улыбкой (эликсиры для дела, улыбка — лично для меня).
Но судьба как всегда проявила редкостную щедрость в выборе самого паскудного из всех паскудных шансов. Поэтому в общем зале трактира на стуле возле стойки восседал Рихард Нэйш собственной персоной — задумавшийся то ли над своим блокнотом, то ли над очередной бабочкой для коллекции. Белый костюм из таллеи, серебристая брошь у воротника, светлые волосы зачесаны назад с небрежностью, которая требует часовых усилий и кучи средства для укладки волос. Безупречная (даже чуть больше, чем нужно) физиономия и безупречно изящный жест, с которым он облокотился на стойку. Словом, этакое бело-серебристое солнышко среди темного контрабандного люда, зашедшего похмелиться — ходячий контраст ко всему, начиная от слегка окосевшего от этакой красоты трактирщика, заканчивая кружкой у себя же под локтем.
Местные позамирали кто за столом, кто в углу и явственно разрывались между гневом и экстазом. Они даже не знали, за что предъявить этому красавчику в первую очередь.
— Жу-у-у-уть! — восхитилась Кани с порога. — Это ж каким дурнем надо быть, чтобы заявиться сюда в таком виде! Видать, из торговых или из какой знати, у которой совсем мозги набекрень.
Звонкий голос так и зазвенел в душном зале, прорезал гомон местных. Кое-кто хмыкнул, кто-то буркнул: «Девка правду говорит» — но в целом местные дружно ели глазами Нэйша, и наше появление не особенно-то заметили.
— Сядем-ка подальше, — предложил я, цепляя спутницу под локоток. И подавляя желание быстренько сбежать из зала, в котором через несколько минут понятно-что начнется. Пришлось напоминать себе, что вовне этого зала рыщут два десятка нехорошо настроенных контрабандистов.
— Ы-ы-ы-ы, — заупрямилась сумасшедшая деваха. — Надо ж посмотреть, что твориться будет! И может вообще предупредить этого ненормального в белом, кто он там, сынок магнатский какой, что ли? Ну, до того, как они решат его убивать.
Я стиснул зубы и проволочил корзину и Кани вглубь зала, в тень. Втиснул одну под стол, другую за стол (не перепутал), коротким взглядом оценил обстановку: местных две компании, шесть человек и три, еще в зале человек семь зевак, вряд ли встрянут. Что-то непонятное в плаще заседает в углу, но на нас не глядит. Стол крепкий, поблизости два пустых. Судя по запаху, в меню есть яичница и ветчина.