Надо будет зайти в отведенную нам спальню. Сумку взять, там оставшееся сонное. Хотя если я права — всё равно не хватит.
И где это носит Шипелку, хотела бы я знать?
Визгля наконец отмирает и разевает рот, как кефаль, которую выкинули на берег. Сейчас родит.
— Что… это… значит?
— Значит, что дело плохо, — говорю жестко. — Звери не идиоты. А вы сейчас будете слушать меня. Подвалы тут у вас есть? Подземелья?
Подвалы есть, но вход слишком широкий, и ступенек маловато. С грехом пополам выясняю, что алапард там пройдет. Туда еще и есть вход со двора. Не годится.
— Тогда сейчас идем в эту вашу башню. Которая с телескопом. За мной и молча!
Спасибо еще — не надо проходить мимо Леди. Она, конечно, спит. Храпит на половину дома. Но мало ли.
Задавака и его мамочка идут позади, задыхаются и неистово воняют. Переливающиеся ароматы. Выставка душиловки. Спасибо — молчат.
Впихиваю их по узкой лестнице. Дверь закрыта — вскрываю замок булавкой с воротника. Пропихиваю Визглю и Задаваку в научную обитель старшего Моргойла. Книги пополам с пылью, куча заметок, бестиарии и инструменты. Карты звездного неба, большущая труба телескопа. Окна, к счастью, закрыты.
Но окна тут повсюду. И из них открывается отличнейший вид на то, что делается внизу.
На худшие мои подозрения.
Они все там. Два медовых алапарда. Четверка двухголовых керберов — эти держатся подальше. Величественный виверний. Еще два грифона. Вон там, за кустами, вижу единорогов…
Все, кто есть. До единого. Рассредоточились, будто по уговору — кто подальше, кто поближе. Хищники не приближаются к травоядным. Травоядные держатся подальше. Но не боятся.
Поместье в полной осаде.
Звери же не идиоты, они знали, где живет их враг…
— Сначала ориентировались на зрение, — говорю себе под нос. — Потом слух… грифон услышал, не учуял. Потом обоняние, у яприля. Теперь знание.
Увидели, куда рванула Леди. И подтянулись за ней. До сих пор потихоньку подтягиваются.
Грызи права, всё набирает ой какие обороты.
Визгля начинает подвывать. «Ну, я же говорила ему, эти дикие твари…»
Хмыкаю, разворачиваюсь.
— Побудьте здесь пока. Выйду, гляну поближе.
В спину мне долетает робкое «Но как же вы…» от Задаваки. Захлопываю дверь, отсекаю растерянный тенорок. И одуряющую вонь духов. И всхлипы Визгли.
Первым делом забегаю в нашу с Грызи комнату, достаю запасное снотворное из своей сумки и сумки Гриз. Дальше смотрю — что там с Леди. Яприлиха сладко почивает. Смачно всхрюкивает — видно, видит репу во сне. Из-за дверей хором завывают служанки.
— Вылезайте уже.
Вытаскиваю пару-тройку из-за дверей, куда мы их упихали с Задавакой. Говорю заняться делом: собрать сонные и успокаивающие зелья, какие есть в доме. И лакомства наподобие мяса, сахара и яблок. Потом зашиться куда-нибудь в дальнюю комнату с плотными дверями и не отсвечивать.
— А там же в коридоре… зверюга… — трясется служанка — та, которая поднос роняла.
— В ней столько снотворного, что до вечера проспит.
— А-а-а…
— А вот те, которые на дворе — могут и тронуть.
Леди готова была пройти через меня — только бы добраться до Задаваки. Алапарды, если впадут в состояние «кровной мести», точно разбираться не будут — сколько у них служанок на пути.
Иду смотреть, как там Сирил. Еще из коридора слышу оглушительное: «Враг! Кишки! Кишки!!»
Клетка упала на пол, дверца отскочила, и горевестник выкарабкался. Разгуливает по руинам библиотеки. Со смаком потрошит издание академии Таррахоры. То самое, про жрущих девственниц терраантов.
На меня смотрит чуть подозрительно.
— Воняешь, — сообщает брезгливо, но перебирается на плечо.
Сирила оставляю в одной из каминных — пусть погуляет. Награждаю его куском сахара — как раз распорядительница с кухни подоспела. Забираю остальную снедь. И еще несколько пузырьков с зельями. Снаряжаюсь как следует, словом.
Потом выхожу во двор.
К Дару взываю еще в коридоре. Так что они все со мной. Мягкие шаги хищников, шорох песка о когти. Похлопывание крыльев грифонов. Тихое, настороженное порыкивание керберов.
Жаль, я не варг. Зверушки не трогают своих пастырей.
Ещё жаль, что от меня всё так и несёт духами.
Гарпиям-бескрылкам становится интересно первым. Только появляюсь на крыльце — сигают в мою сторону. Здоровые, нелетающие, зато прыгучие. Остатки крыльев чуть прикрывают спину. Бескрылки их топорщат, когда бегут ко мне. Открывается серебристая чешуя. «Урлюлюлюлю», — летит из зубастых пастей. Мол, что это у нас тут такое?