- Иллюзия? Хммм!
Эрик призвал всю свою силу для единственного разрушительного рывка:
- Призрачный шаг!
Пространство перед Эриком мгновенно изменилось, будто он в один шаг достиг парящего континента. На деле же он всегда был там, просто иллюзия не позволяла ему продвигаться вперед, пока он не раскроет её и не решит головоломку создателя.
Оказавшись на парящем континенте, он ощутил благоприятную атмосферу, как будто этот мир был идеально создан для мастеров, чтобы они могли совершенствоваться здесь с большой пользой для себя. Эрик огляделся и, не обнаружив никого, решил идти дальше вперед. Но после пары шагов он услышал громкое урчание, а затем весь остров всколыхнуло от неожиданного удара. Легкая тряска усиливалась, пока весь парящий остров не стал дрожать как лист на ветру. Гул, исходящий из неизвестного места, стал превращаться в неистовый рев монстра. Наконец, перед Эриком возникло существо размером с трехэтажный дом. Оно выглядело как чудовищная химера с телом похожим на звериное, но покрытым чешуей, а в его змеиных зрачках была запечатлена душераздирающая жажда крови.
Взгляды Эрика и химеры встретились, и юноша почувствовал, как его тело начинает дрожать от той жажды крови, что сейчас воздействовала на него. Это существо определенно в прошлом залило мир кровью десятков тысяч людей, а их ненависть и обида преобразили ауру монстра в нечто такое, отчего даже самый жуткий убийца и мясник почувствовал бы себя всего лишь безобидным смертным.
Глядя в глаза приближающегося монстра, Эрик почувствовал, как его кровь закипает. Страх, который его тело инстинктивно ощущало, заставлял юношу желать большей силы. Ему хотелось сопротивляться и победить этого монстра. Его тело буквально говорило ему – «Я хочу сражаться! Я не потерплю подавления от этого убого существа.». С каждым шагом давление на юношу росло с такой силой, что жажда крови вскоре превратилась в тяжелейшее ледяное море, полностью сковавшее движения Эрика, но он все равно продолжал стоять прямо. Его взгляд был все таким же сильным, а аура непоколебимой, как будто он был скорее рад, чем испуган этим монстром.
Существо нисколько не сбавляло своего хищного настроя. Оно подняло свою огромную когтистую лапу и, высвободив длинные загнутые когти, начало атаку. Воздух разрывало с такой силой, что он буквально гремел и трещал, когда лапа монстра несущая непреодолимую разрушительную силу опускалась вниз, пытаясь сокрушить миниатюрную фигуру человечка перед ним. Казалось, будто оно может прихлопнуть Эрика как муху одним своим ударом.
Юноша был скован аурой существа, но его тело, полагаясь на свои первобытные инстинкты, смогло создать легкий разрыв и ускользнуть от столкновения, уйдя в считанных сантиметрах от неминуемой смерти. Он сделал пару кувырков, пока отступал назад. В это время вторая лапа уже нависла над ним. Эрик знал, что ему некуда уходить. Монстр был слишком быстр и силен, и тогда он перестал бежать. В руках Эрика появилось черное копье, а его аура, всколыхнув пространство, создала вокруг него слой миражей, и за спиной юноши также возник образ черной ужасной твари, чьи кровавые глаза были полны жажды крови.
Взрыв. Весь остров трясло от ужасающей силы столкновения. По всей его поверхности пошли сотни трещин, и остров был готов рассыпаться прямо на глазах. Внезапно мир замер, будто само время остановилось.
- Все закончилось?
Эрик, очутившийся на расколотом острове перед монстром, который также превратился в застывшую статую, был удивлен происходящим, но осознавая, что все это было лишь частью испытания, он сохранил свое хладнокровие.
- Какой интересный мальчик! Как тебя зовут, малыш?
Эрик посмотрел в сторону источника голоса и увидел юношу с внешностью обычного подростка. Он не казался кем-то особенным. Его ура была сдержанной и спокойной, но при этом в ней не было той жестокости, которой обладал монстр. Его внешность соответствовала стандарту – «обычная», а одежда не создавала какого-то престижа, как у знати, но при этом его взгляд и спокойная аура имели привкус чего-то великого, отчего Эрик не мог смотреть на человека перед ним как на совершенно обычного прохожего. По его оценке это был кто-то с удивительным прошлым, кто-то кто совершил множество подвигов и, наконец, остановился здесь. Единственное, что его слегка ограничивало – это юная внешность собеседника, отчего он не мог воспринимать его как старшего по возрасту.