— Ты в самом деле считаешь, что нам понадобится Эзек? — спросила Дебора.
Проктор глянул на дряхлый корабль с хитросплетением реев, мачт и парусов.
— Похоже, без него не обойтись.
— Тогда стоит пойти и помочь ему. Коль уж помочь сразу двоим не получается.
Эвери уже достиг противоположного берега, проворно спрыгнул на камни и побежал по следам Эзека к мраморному дворцу. Проктор поправил томагавк на поясе, поплевал на ладони и взялся за канат.
Наступив обеими ногами на веревку, Проктор почувствовал, как она просела под его тяжестью.
Этот мост оказался гораздо длиннее, чем между кораблем и островом, где жил Эвери, и провисшие канаты окунали Проктора в волны до пояса. Добравшись наконец до берега, он увидел две цепочки мокрых следов. Отпечатки тяжелых сапог О'Брайана сопровождались неровными отметинами, которые оставили босые ступни безумца Эвери, но оба следа сходились под сводчатой дверью мраморного дворца.
Проктор, прежде чем войти, ненадолго задержался.
Здание выглядело каким-то неправильным. Вблизи работа по камню вовсе не казалась мастерской, а мелкие резные украшения расплывались, делались нечеткими всякий раз, когда он пытался на них сосредоточиться. Кроме того, сам дворец был меньше, чем подобного рода сооружения, если довериться опыту. Больше похоже на мавзолей. Шпиль на куполе венчала двурогая луна. Настоящая луна, тоже полумесяц, висела в небе позади Проктора. Он осознал, что за время его пребывания здесь ночное светило не сдвинулось ни на волосок.
Чем быстрее они с Деборой уберутся отсюда, тем лучше.
— Эзек! Эвери! — прокричал он. — Вернитесь! Давайте спокойно все обсудим!
В ответ он услышал только далекие голоса. Будто бы двое спорили в конце длинного коридора. Оглянувшись на Дебору и ослабив ременную петлю на томагавке, Проктор шагнул через порог.
Ни факелов, ни свечей, ни других светильников он не заметил, но широкий коридор был залит холодным светом, исходящим из мраморных стен. Снаружи дворец выглядел не слишком большим, примерно как Старая Северная церковь в Бостоне, а коридор все тянулся и тянулся. Впереди он казался прямым, но если Проктор оглядывался, то видел повороты и изгибы.
Пренебрегая боковыми дверьми и ответвлениями, молодой человек спешил на голоса, которые доносились из глубины здания, пока не наткнулся на перекресток. За углом раздался кашель.
— Эзек, это вы? — Проктор свернул на звук. — Отзовитесь…
Слова застыли у него на языке, когда впереди раскрылся новый зал.
Тигр шагнул к нему, роняя капли воды с усов. Зверь с любопытством смотрел на Проктора большими желто-карими глазами, проникая взглядом в самую душу. Потом вытянул шею и лизнул засохшую кровь на порезанном запястье.
Едва шершавый язык коснулся голой кожи, Проктор развернулся и стремглав кинулся в другой зал. Он нырнул в первую попавшуюся боковую дверь, распахнувшуюся под его напором, и взбежал по узкой лестнице, перепрыгивая через три ступеньки зараз. Обернувшись, увидел скользящую по стене тень, услышал шаги мягких лап и помчался очертя голову, больше не глядя по сторонам. Здесь коридоры были уже темнее, с множеством ответвлений; некоторые заканчивались тупиками. Свернув в третий из коридоров, Проктор забился в угол и вытащил из-за пояса томагавк. Выставив оружие перед собой, он напрягся в ожидании атаки, которая могла начаться в любой миг.
Спустя некоторое время паника улеглась, и он перевел дыхание.
Проктор понял, что заблудился. Переступив с ноги на ногу, он услышал, как в сапогах хлюпает вода. А потом — журчание, сперва показавшееся громким, как боевой горн. Вот оно, возможное спасение! Молодой человек склонился, чтобы проследить за направлением сбегающих капель, надеясь, что они укажут на выход.
Надежда растаяла, словно роса на солнце. Пол выглядел ненастоящим, напоминая призрачный слепок некогда бывшего здесь перекрытия. Капли не собирались в ручеек, даже не скапливались лужей в углу. Камень поглощал их подобно тому, как песок впитывает воду.
Проктор постоял, опасливо вглядываясь в темные закоулки. Затем медленно двинулся вперед, на каждом пересечении коридоров выбирая более широкий. Он искал лестницу, которая привела бы его на первый этаж. Но лабиринт оказался ему не по зубам. Проктор снова попал в узкий коридор, который заканчивался арочной дверью. Когда он оглянулся, прочие ответвления и двери исчезли.
Он задумался, что бы использовать для заклинания, но на память пришли только слова из Первой книги Самуила: «И пропали ослицы у Киса, отца Саулова…»[5]