— Пока еще нет, — смутился я. — Я хотел просить вас сходить к ним и сообщить об этом. Мне кажется, так будет лучше. Вас они послушают. Для начала я бы стал вашим помощником, как говорит Полли — ассистентом, если, конечно, вы не возражаете. Вчера моя мать отчитала меня за то, что я все дни пропадаю у вас да еще ем ваш хлеб. Вот я теперь и ломаю голову, как бы мне сделать так, чтобы я не был вам обузой.
— Дорогой мой Стаббинс! — произнес доктор с добродушной улыбкой. — Я всегда рад тебя видеть и готов делить с тобой и кров и хлеб. К тому же ты мне по-настоящему помогаешь, и я уже давно подумываю о том, что ты должен получать плату за свой труд. Так как же ты можешь быть мне обузой?
— Не могли бы вы поговорить с моими родителями и попросить их, чтобы они разрешили мне переехать к вам, жить у вас и работать. А вы научите меня читать и писать. Ведь без этого я никогда не стану настоящим натуралистом, не так ли?
— Конечно, — ответил доктор. — Любой человек должен уметь читать и писать, а тем более натуралист. А знаменитый натуралист Чарлз Дарвин даже закончил университет. Но, как ни странно, самый великий в мире натуралист не умеет даже написать собственное имя и понятия не имеет об азбуке.
— Как так? Кто он такой?
— O-oo! Весьма загадочная личность! Его зовут Большая Стрела, сын Золотой Стрелы. Он индеец.
— Вы с ним знакомы?
— Нет, — покачал головой доктор Дулиттл, — ни один белый человек не видел его. Мне даже кажется, что сам мистер Дарвин не подозревает о его существовании. Большая Стрела почти все время проводит среди зверей и краснокожих племен. Он живет где-то в горах Перу и странствует от одного племени к другому.
— А откуда вы о нем знаете, если его никто не видел?
— Мне о нем рассказала Миранда, пурпурная райская птица, та, что навещает меня каждый год. Я просил ее передать от меня привет Большой Стреле и теперь со дня на день жду ее возвращения и прямо сгораю от нетерпения — так мне хочется получить ответ от Большой Стрелы. А ведь уже идет последняя неделя августа. Надеюсь, что с Мирандой не случилось ничего плохого в пути.
— А почему тогда звери и птицы обращаются за помощью к вам, а не к Большой Стреле, если уж он такой великий? — спросил я.
— Наверное, потому, что я не только натуралист, но и доктор. Но если судить по рассказам Миранды, то никто не знает живой мир лучше, чем Большая Стрела. А ты уверен, Стаббинс, что хочешь стать натуралистом? Ты не передумаешь через месяц-другой?
— Нет-нет, — решительно замотал я головой. — Никогда не передумаю! Я так решил!
— Но учти, что это занятие не приносит денег, скорее наоборот. Большинство натуралистов не получают ни гроша за свою работу, зато им приходится тратить уйму денег на сачки для ловли бабочек, ящики для птичьих яиц, аквариумы и тому подобное. Только теперь, когда я издал несколько книг о моих путешествиях, я сумел кое-что заработать, да и то сами путешествия обошлись мне намного дороже. Так что, если ты действительно решил стать натуралистом, о деньгах и не мечтай!
— Деньги меня не интересуют, — ответил я. — Не могли бы вы прийти к нам в четверг и поужинать с нами? А заодно и поговорить с моими родителями. А если я стану вашим ассистентом, вы возьмете меня с собой в путешествие?
— Ах, вот оно что! — улыбнулся доктор. — Тебе хочется попутешествовать со мной!
— Еще как! — вскричал я. — Возьмите меня с собой! Я буду носить за вами сачки для ловли бабочек и записные книжки.
Доктор сидел молча и барабанил пальцами по крышке стола, а я с нетерпением ждал его ответа. Наконец он пожал плечами и поднялся с кресла.
— Так и быть, Стаббинс, — сказал он. — В четверг я поговорю с твоими родителями, а там посмотрим. Передай родителям привет и поблагодари их от моего имени за приглашение.
У меня словно выросли крылья. Я мчался домой и кричал: «Получилось! Получилось!»
Глава 13
ПУТЕШЕСТВЕННИЦА
На следующий день после обеда я сидел на скамейке у ограды сада и беседовал с Крякки. К тому времени я с помощью Полли научился немного говорить по-звериному. Когда я узнал поближе Крякки, она показалась мне милой и доброй птицей, хотя и не такой умной, как Полли. Весь день она хлопотала по хозяйству, и только изредка у нее выдавалась свободная минутка, чтобы отдохнуть и поболтать, то есть покрякать, о том о сем.
Итак, как я уже сказал, я и старая утка сидели на скамье и смотрели на улицу. Мимо гнали стадо овец на ярмарку в Паддлеби. Крякки рассказывала мне об увлекательных приключениях доктора Дулиттла в Африке.