Здесь я нашел то, что, по видимости, смогу принять в своем сердце как безупречную истину. До сих пор я только искал то место, куда звало меня мое сердце.
В последние полмесяца мне открылась величайшая драгоценность, которую можно познать здесь, во Вриндаване. Поверь, я нахожусь здесь не ради удовольствия или приятного времяпрепровождения.
Я здесь, чтобы со всей ответственностью и искренностью исполнить миссию, от которой не в силах отказаться. Ты знаешь, что я ни разу не причинял тебе боль преднамеренно. Прошу тебя, пойми важность этого путешествия в моей жизни.
С любовью,
Ричард
Вриндаван, октябрь 1971 г.
В один тихий полдень я прогуливался по берегу Ямуны. Маленькие босоногие мальчики в рваных шортах и худенькие девочки в хлопковых блузках и юбочках играли в крикет, ловко шлепая палками по мячу и заливаясь звонким смехом. Другие ребятишки, помахивая тоненькими прутиками, пасли коров, быков, коз и овец. Мимо, стыдливо прикрывая лица кончиками сари, проходили женщины с корзинами зерна на голове. Справа от себя я увидел Кришнадаса Бабаджи. Он сидел под деревом и чуть слышно повторял имена Бога. Заметив меня, он похлопал по земле, приглашая сесть рядом. Мы долго молчали, наблюдая, как лодочник переправляет людей через реку. Через какое-то время Бабаджи вполголоса произнес: «Под этим тамариндовым деревом любили встречаться Радха и Кришна».
Я решил расспросить его об этом. «Бабаджи, здесь все так сильно любят Радху... Расскажите мне, пожалуйста, о ней».
При одном упоминании имени Радхи глаза его наполнились слезами. Опустив веки, он подался вперед и стал говорить: «Писания и святые учат нас, что Бог один, но в то же время Он объединяет в себе мужское и женское начала. Кришна — мужское начало, а Радха — женская энергия. В духовном мире у единого Бога всегда есть две эти формы. Любовь между возлюбленным и любящей — между Кришной и Радхой — есть божественный источник всей прочей любви».
«Бабаджи, — спросил я, — а как соотносятся друг с другом любовь между мужской и женской природой Бога и любовь, которую испытывают друг к другу люди в материальном мире?»
Кришнадас Бабаджи ответил: «Покрытые иллюзией, майей, мы забываем свою экстатическую любовь к Богу, которая составляет самую природу нашей души. Мирская любовь — всего лишь бледное отражение духовной. Мы повсюду ищем настоящую любовь, забыв о том, что она живет у нас в сердце». Смирение, с которым Бабаджи говорил эти слова, невозможно описать. Он поднял свои седые брови, и голос его задрожал: «Кришна мечтает быть завоеванным любовью Своего верного слуги, и по беспричинной милости Радхи мы можем обрести такую любовь. Радха — это милосердная природа Абсолюта, изначальный источник духовной любви».
Тайна Радхи — женской энергии Бога — давно манила меня, постоянно ускользая. Ни книги, которые я читал до этого, ни садху, которые встречались на моем пути, — ничто не подготовило меня к раскрытию священной тайны йоги: тайны бхакти, божественной любви. И вот теперь мне открылось, что хранительница этой тайны — Радха. Впервые я понял, что все эти святые Вриндавана в своих поисках Абсолюта проникли в самые сокровенные сферы духа, не доступные для других.
Тайна, раскрытая ими, заключалась в том, что существует нечто куда большее, чем мирские удовольствия и даже духовное единение с Богом. Путь преданности должен был привести их туда, где вечно длится опьяняющий душу танец — бесконечное пиршество любви. И Радха — та, кто позволяет душе войти в это невообразимо сладостное царство.
Йоги Вриндавана всегда жаждут обрести милость Радхи, и только этим объясняется их глубокое, неподдельное смирение. Отказываясь от желания развить в себе мистические способности, они погружаются в океан божественной любви. Глубочайшая теология бхакти — йоги безусловной любви — пленила мое сердце и заворожила ум. Она проливала свет на множество моих вопросов: как тех, что я уже задавал, так и тех, что мне еще предстояло задать. Хотя я все еще сомневался, какому пути мне следует посвятить свою жизнь, сердце мое все больше и больше склонялось к бхакти.
Кришнадас Бабаджи благословил меня, поднялся и пошел вдоль берега. Я же остался сидеть, глядя на воды Ямуны и размышляя над мистерией женского аспекта Бога. В христианской церкви поклонение Марии, матери Иисуса, вдохновляло людей на божественную любовь и приводило к жестоким раздорам. Загадка Марии Магдалины породила тайные религиозные ордена, скрытую символику и множество запутанных интриг. Иудеи считают Шхину, славу Господню, или, как еще ее называют, Невесту Шабата, женским проявлением Бога. Того же мнения придерживаются последователи Каббалы. У некоторых суфиев божественное женское начало олицетворяет Фатима. Теперь же я обнаружил, что древнейшая ведическая традиция всегда признавала милосердную женскую ипостась Бога.
Глядя на Ямуну, я размышлял о том, как часто представления о властном и всемогущем Боге заслоняют от нас эту сострадательную, милосердную сторону духовности, питающую душу. Там, на берегу Ямуны, мне впервые открылась важность женского аспекта божественной природы.
Примерно в то же время, как я оставил ашрам, оттуда ушел и мой друг Асим. Похоже, что он начал задыхаться в напряженной атмосфере ашрама, где на него было возложено множество обязанностей, а моя очень аскетичная, но свободная жизнь по контрасту произвела на него сильное впечатление. Мы часто встречались и вместе бродили по лесам Вриндавана, родного дома Кришны. В один из солнечных дней мы сидели в тени баньяна и разговаривали, как вдруг разом почувствовали чье-то могущественное присутствие. Обернувшись, мы увидели человека, сидящего за нашими спинами. Откуда он взялся? Невозможно было определить его возраст: он выглядел одновременно и старым, и молодым. Единственной его одеждой был кусок белой хлопчатобумажной ткани, обернутый вокруг тела. Спутанные пряди волос свисали ему на спину, а на круглом, заросшем бородой лице сияли огромные глаза. Он широко, по-детски, улыбался. «Любой, кто приходит во Вриндаван, — произнес он, — тотчас же обретает связь к Кришной. Другие поклоняются Богу как великому царю, но здесь, во Вриндаване... — он поглядел вокруг и протянул руку в сторону леса, — здесь Кришна у Себя дома. И здесь мы любим Его как нашего друга, ребенка или возлюбленного».
Мы посмотрели в ту сторону, куда он показывал, и за деревьями увидели животное голубоватого цвета, похожее на дикую корову. Всё это начинало напоминать сказку. Мы затаили дыхание. «Вначале, — продолжал говорить он, — мы учимся любить Бога как всемогущего творца, разрушителя и спасителя. Но Бог может быть и самым нежным, самым совершенным возлюбленным. В Писании сказано, что игривый Кришна во Вриндаване — квинтэссенция красоты и сладости». Затем садху, возникший перед нами словно из воздуха, поднялся на ноги и сказал: «Пойдемте, я покажу вам места, которые навсегда останутся в вашей памяти».
Мы с готовностью последовали за ним через лес, потом вдоль берега реки, от одного храма к другому. Местные жители и храмовые жрецы почтительно приветствовали нашего гида. Вдруг Асим спросил: «Куда он делся?» Я посмотрел по сторонам — садху исчез, оставив нас одних в древнем храме. Асим поинтересовался у пожилого священнослужителя: «Скажите, кто этот садху, что был сейчас с нами?»
Священнослужитель широко открыл глаза и рот. На его лице появилось благоговейное выражение: «О, вы не знаете?» Он увел нас из толпы в уединенную каморку и зашептал: «С вами был Шрипад Баба. Никто не знает, сколько ему лет и где он живет. У него нет дома, и он скитается повсюду в трансе любви к Богу, то появляясь, то исчезая».
Почти каждый день, когда мы гуляли вместе с Асимом, рядом таинственным образом возникал Шрипад Баба. Непонятно, как он находил нас. Он никогда не затруднял себя приветствием и не заботился о том, чтобы попрощаться. Иногда нам казалось, что он постоянно находится рядом — зримо или незримо.
Когда Шрипад Баба водил нас по Вриндавану, создавалось ощущение, что ему известно всё о каждом холме, скале, камне, булыжнике или даже песчинке во Вриндаване и его окрестностях. Мы бродили с ним много дней, и случалось, что наши экскурсии продолжались всю ночь. В одну из холодных зимних ночей я видел, как Шрипад Баба зашел по плечи в ледяную воду и простоял там до самого рассвета, вознося молитвы.