Его одежда была отлично сшита из коричневой оленьей замши, выделанной почти так же тонко, как ткань, но более прочной. В притороченных к седлу сумках лежали меховая куртка, перчатки, зимняя обувь, запас пищи, несколько кусков меди и серебра для обмена, плюс его принадлежности священника-Заклинателя. На ногах Иеро были кожаные сапоги с каблуками и прочными подошвами, легкие и удобные для ходьбы и бега. Символ Аббатств — крест и меч в круге — сверкал серебром на его груди, прочный ремень поддерживал тяжелый медальон. На его бронзовом лице были нанесены знаки, определяющие ранг Иеро в службе Аббатства: желтый кленовый лист на лбу и под ним — две зеленые змеи, обвивающие древко копья. Эти знаки были очень древними, их ввел еще первый глава Аббатства — Высший Отец, впервые устанавливая систему рангов. Каждое утро Иеро подновлял их, пользуясь красками из маленьких баночек, лежащих в его сумках. На Севере их узнавали и почитали повсюду — за исключением людей, стоявших по ту сторону закона и неестественных созданий, отродий Смерти — лемутов, являющихся величайшими врагами человечества.
В свои тридцать шесть лет Иеро еще не был женат, хотя многие мужчины в его возрасте уже были главами больших семейств. Он также не хотел становиться Аббатом и закончить карьеру в качестве администратора. Когда ему слишком надоедали с такими вопросами, Иеро с непроницаемым лицом заявлял, что женщины интересуют его не более, чем сапоги, сношенные три года назад. Однако он не давал и обета безбрачия. Безбрачие было частью погибшего прошлого. Считалось, что священники являются частью мира, должны бороться и работать в нем — а ведь нет ничего более мирского, чем женщина. Аббатства не были уверены в том, уцелел ли где-то за восточным океаном древний Рим — легендарное средоточие их веры. Но даже если бы Рим еще существовал, их традиционное повиновение его Первосвященнику ушло безвозвратно, ушло вместе с искусством быстрого преодоления огромных расстояний и другими подобными знаниями.
Дружный хор птичьих голосов звенел над дорогой; Иеро ехал, купаясь в ярких лучах полуденного солнца. Небо было безоблачно, августовская жара — умеренной и приятной. Лорс бежал мерной иноходью, приученный двигаться так часами без каких-либо понуканий седока. Клоц любил хозяина и точно знал, насколько далеко можно зайти в своих капризах, чтобы не вывести Иеро из терпения. Большие уши лорса слегка шевелились — звуки были источниками новостей, а Клоц мог слышать движения любой мелкой твари в лесу на расстоянии в четверть мили. Пыльная дорога, лежащая перед длинной мордой лорса и внимательными глазами всадника, была пуста. Волки исчезли, и только кучки помета напоминали о стаде баферов, бегущем где-то далеко впереди.
Дорога проходила через девственный лес. Многие земли Канды еще не были населены, и многое в них было совершенно неизвестным. Наиболее отважные и предприимчивые устремлялись на новые земли, волны колонизации расходились кругами от каждого из крупных центров Аббатств. Однако поселенцы часто исчезали бесследно. Пионеры, отправившиеся в дикие районы без связи с центром и твердого руководства, пропадали таинственно и необъяснимо. Однажды некий охотник или, возможно, священник, посланный пограничным Аббатством, обнаружил в глухом лесу несколько рассыпающихся домов, окруженных полями, поросшими сорной травой. Жители центральных районов были предупреждены об опасности. В народе прошел глухой слух, что Аббатства специально сдерживают поселенцев и пытаются препятствовать новым открытиям в дальних лесах. Но ни у кого не появилось даже мысли, что Аббатства могут быть причастны к исчезновению людей. Такие слухи настолько не соответствовали действительности, что им бы никто не поверил; Аббатства были открыты каждому и никогда не накладывали запретов на какие-либо повседневные дела населения. Совет Аббатств повторил предостережение, призывая к осторожности в освоении новых земель. Однако стремление многих смельчаков к опасным скитаниям ничуть не уменьшалось. Совет пытался строить новые Аббатства в осваиваемых районах, создавая форпосты цивилизации и знания, вокруг которых могли бы сплотиться поселенцы. Однако очень немногие из них могли стать хорошими священниками и солдатами. Это требовало времени.