Философские мысли одолевают меня, но побеждает сон.
cloves — don’t forget about me
— Мне так жаль, Гарри, — говорю я, когда он сжимает моё горло. — Мне трудно дышать, отпусти.
— Ты отвратительная, Джолин, и в моих самых диких мечтах ты уже истекаешь кровью на полу в ванной, где тебя найдут через двое суток.
Я просыпаюсь в поту и кто-то сжимает мою руку.
— Тише, Джо.
Гарри поглаживает мою ладонь и я открываю глаза. Он выглядит измученным и обеспокоенным.
— Ты звала меня и постоянно повторяла, что тебе жаль. Что тебе снилось, Джо?
— Не имеет значения.
Я смотрю на Стайлса и он качает головой. Он разочарован во мне. Снова.
— У тебя огромный запас фруктов и вкусняшек, Джо, — указывая на стол, говорит парень.
Чёртов добродетель, который вызывает у меня смешанные чувства. Я не знаю, что чувствую. Я имею в виду, что не видела его уже много лет, так что подумала о том, что уже всё забыла и успокоилась, но совесть всё ещё грызёт меня…
— Знаешь, вчера ты был прав, Гарри.
— Я выпил и наговорил тебе ерунды. Забудь, — Стайлс поднимается на ноги и подходит к окну. — Ты не виновата в том, что я оказался слабаком.
Вокруг меня было много парней. Все они были красивыми, но пустыми. Гарри же с самого начала был другим. Именно благодаря ему я поняла, что всё, что снаружи — до первого дождя.
— Я плохой человек, Гарри, и я всё ещё не понимаю, почему ты меня полюбил тогда, ведь ты мог выбрать любую из тех, что стояли в очереди за тобой.
— Ты не права, Джо, — шатен поворачивается ко мне, и я замечаю блеск в его глазах. — Все мы — хорошие люди, но не во всём, не всегда, и не со всеми.*
Была бы у меня мудрость Гарри, я бы горя не знала.
— Конечно, после всего, что ты со мной сделала, у меня едва ли получалось нормально дышать, но ты заставила меня выйти из зоны комфорта и посмотреть на мир другими глазами. Если ты и ошибка всей моей жизни, Джолин, то самая лучшая.
Моя голова начинает трещать по швам и я скольжу вниз по постели.
— От многих воспоминаний мне становилось так больно, что хотелось навсегда стереть их из памяти.** Например, однажды твои друзья пустили слухи о том, что я гей и все тыкали в меня пальцем. А помнишь, как ты начала встречаться с моим бывшим лучшим другом — Робертом, да?
Я плохой человек.
Плохой.
Плохой.
Плохой.
Плохой.
— Я была глупой девчонкой, Эйч, — встаю с кровати, забывая о том, что мне было приказано лежать. Ноги почти слушаются меня и Гарри смотрит на меня с неприкрытым восхищением.
— Ты была фениксом и каждый раз возрождалась из пепла, а я просто медленно тлел рядом с тобой. Почему ты этого не замечала? — я вижу дорожки слёз на мужественном лице Гарри и прикасаюсь к его шее своими холодными руками.
Впервые в жизни решаюсь сказать правду, после которой меня можно кинуть только в топку.
— Потому что не любила.
Я решаюсь посмотреть в зелёные глаза Гарри и вижу там только печаль. Нет ни ненависти, ни любви, ни боли, ни меня. Печаль и понимание. Пожалуй, самое точное, что я когда-либо видела в чьих-либо глазах.
— Я надеялась, что ты забыл меня и боль, которую я тебе причинила, но ты помнишь всё слишком хорошо, Эйч.
В одной песне есть слова: «Но когда-нибудь ты даже и не вспомнишь о боли, которая, ты думал, будет с тобой всю жизнь».*** Только вот Гарри помнит даже больше, чем я знаю и все мои слова, наполненные ядом, отражаются в зеницах его глаз. Я думаю о том, как сильно он мне нужен сейчас, но его сердце принадлежит другой.
— Мне жаль, Эйч.
— Хватит извиняться, — чеканит Стайлс и обнимает меня так крепко, что я слышу хруст собственных костей. — Глупая девчонка.
Я перестаю контролировать себя и начинаю что-то неразборчиво шептать куда-то в шею Гарри. Думаю, что ненавижу себя гораздо сильнее, чем кто-либо другой ненавидел бы меня.
— Эйч…
Гарри отпускает меня и прохладный воздух из открытого окна окутывает меня.
— Закрой окно, а то простудишься.
Я слышу его голос в последний раз, а потом хлопок двери. Гарри ушёл точно так же, как и когда-то ушла я — по-английски. Теперь я просто получаю по заслугам — карма работает исправно. Трясущимися руками беру телефон и нахожу страницу Гарри в инстаграме. Почти на каждой фотографии его девушка — Лиллиан. Пара фотографий с друзьями, несколько фотографий кошек и в самом начале его страницы я нахожу то, что разбивает моё сердце на крупицы — моя фотография и поздравление с днём рождения. Он опубликовал это уже после того, как я бросила его.
— Идиотка, — глотая слёзы, шепчу в пустоту.
И вот сейчас, скучая по нему и по тому, как он смотрел на меня, я понимаю, что Гарри никуда не пропал. Он живёт в моей памяти и в моём сердце. Теперь, когда он вычеркнул меня из своей жизни, я скучаю по славным денькам и теплу в его глазах. Это такая сладкая печаль, которая приходит с наступлением вечера. Я могу выпить очередной шот, удалить все фотографии, песни, но вот забыть — это уже другая история. Гарри был лихорадкой и я думала, что убежать — это выход. Как оказалось, всё что мне нужно было сделать — остаться: лихорадка бы прошла, а в моих руках остался бы золотой слиток и парень, который полюбил меня такой, какая я есть.
Люди вроде меня всегда хотят вернуть ту любовь, которую оттолкнули, а люди вроде Гарри уходят навсегда, когда им говорят «прощай».
***
Последний раз я видела Гарри неделю назад. Меня проведывали Диана и Лиам, а Стайлс, по словам моего друга, уехал в какую-то командировку. Я не ждала того, что Гарри будет приходить ко мне каждый день и разговаривать со мной часами. Понятно, что я не тот человек, с которым бы он хотел проводить время. Меня злит то, что он притворился таким милым и дружелюбным по отношению ко мне, хотя я всего лишь его ошибка — пусть даже и самая лучшая.
В офисе, как я предполагала, много не изменилось: Оливия косилась на меня всё утро, Алекс делал вид, что не знает, что со мной произошло, а Гарри… Его я просто не видела. Девушки в дамской комнате обсуждали его скандал с кем-то из высшего руководства и, если я не ослышалась, кто-то слышал его телефонный разговор, в котором «было использовано много нецензурной брани и прочего дерьма».
— Какое милое платье, — Оливия криво улыбается и я случайно разливаю кофе на её жёлтую блузку.
— Какая жалость.
Я не стерва, но люди вокруг меня вынуждают выть по-волчьи.
— Ты же не думала, что я не слышала всё то, что ты говорила обо мне, Оливия?
Я честна и требую от людей того же. Пусть эта правда будет жестокой, но я знаю, что чувствуют люди, которых обманывают. Не имеет значения, какие это отношения: дружеские, любовные или рабочие. У меня есть знакомая пара, которые вместе уже больше пятидесяти лет. Уильям, назовём его так, изменяет Саре почти всю жизнь. Он мог бы по-прежнему клясться ей в любви и говорить, что всё ещё любит её, но он открыто заявляет ей о том, что направляется к любовнице. Он не лжёт Саре, но лжёт себе, а это уже другой разговор. Так что я убеждена в том, что ложь, пусть и во благо, приносит кучу проблем, а лгать самой себе я не готова.
— Не понимаю, о чём Вы говорите, мисс Моррис, — блондинка корчит из себя дурочку, и я вижу в её глазах вспышку гнева. — О Вас говорят все, кому не лень, так что простите, что Вас это раздражает.
— Я терпеливый человек, Оливия, — я дьявольски улыбаюсь и смотрю на блондинку из-под ресниц. — Но и я умею поджигать ведьм.