— Мисс Моррис, там приехал Глен Стемп и он рвёт и мечет, — Алекс поправляет свою идеальную причёску, и его глаза горят огнём. — Он требует мистера Стайлса или кого-то, «кто знает о делах фирмы больше уборщицы», — вероятно, парень цитирует Глена.
В моей голове нет места работе и решению проблем. Я думаю лишь о том, где сейчас Гарри. Возможно, у него проблемы и ему нужна помощь? Или он просто решил уйти по-английски?
— Сейчас подойду, — чеканю я холодно и парень кивает головой. — Спасибо тебе за то, что всегда здесь для того, чтобы помочь, Алекс.
Мой голос звучит неожиданно тепло даже для меня. Пауэрс расцветает буквально на глазах и делает шаги ко мне навстречу.
— Знаю, что должен соблюдать субординацию, мисс Моррис, — Алекс глотает ком в горле и смотрит на меня глазами преданного щенка. — В будущем я очень хочу стать кем-то вроде Вас, потому что Вы кажетесь сильной и непреклонной девушкой — такой, какой должна быть настоящая деловая леди. Надеюсь, что когда-нибудь стану достойным конкурентом для Вас.
Я ошарашена.
— И ещё, — улыбаясь, добавляет парень. — Я никогда не считал Вас стервой.
Мне не нужно ничего говорить. Я просто посылаю Пауэрсу сдержанную улыбку и говорю то, о чём молчала последние несколько лет, проведённые в стенах этого офиса:
— Репутация очень много значит, Алекс, — покачав головой, я разбиваю вазу, подаренную нашей компании спонсорами. — Сегодня тебя считают счастливицей и говорят о том, как мило на тебе сидит платье в горошек, а завтра ты уже самая большая неудачница из всех и платье твоё ужасное.
По лицу парня понимаю, что он озадачен больше меня.
— У меня есть эта репутация, потому что я слишком долго была окружена людьми, которые живут скандалами и интригами. Я научилась искромётно мстить и давить на нужные
струны, Алекс, но так и не научилась любить. Подумай хорошенько: а оно тебе надо?
Это было всё, что я думала о своей жизни и о том, что меня окружает. Говорят, что на людей очень сильно влияет их окружение и они меняются благодаря навыкам, приобретённым в социуме. Мне казалось, что я смогла опровергнуть эту теорию, но люди вокруг меня говорят грязные слова и отправляют меня на костёр.
И я прозреваю. Ощущение, словно долгое время была в коме и слышала лишь то, что говорили для меня специально.
— Поэтому у меня ничего хорошего здесь не вышло, — со своего стола я забираю единственную фотографию, на которой изображена вся моя семья.
Осматриваю кабинет в последний раз и выхожу, оставляя Алекса одного. Моя походка как никогда уверенная и за моей спиной вырастают крылья. Голос прорезается и все слова мраморные.
— Мисс Моррис? — мистер Стемп окликает меня, когда я прохожу мимо конференц-зала. — Где мистер Стайлс?
Я пожимаю плечами и улыбаюсь.
— Не имею малейшего понятия, мистер Стемп. — Вероятно он там, где хочет быть.
Мужчина моргает пару раз и оглядывается по сторонам.
— Вы выпили, мисс Моррис?
— О, нет, — глупо хихикая, я отмахиваюсь рукой от столь глупого вопроса. — Всё своё я уже выпила на кухонном полу своей квартиры, а сейчас я просто осознала, что играла свою роль паршиво и «Оскара» мне не ждать.
— Пройдёмте в мой кабинет, мисс Моррис. Вы явно не в себе.
— Как раз сейчас я очень даже в себе, знаете.
Краем глаза смотрю на фотографию в руке, и мои губы расплываются в улыбке. Надеюсь, что моя семья будет гордиться мной. Они часто жалуются, что я мало времени провожу с ними и постоянно чем-то занята, но теперь я понимаю ценность времени и того, как важно всё делать вовремя.
— Ищите кого-то другого на роль цербера, а я пас.
На пол падают мои бусы и остатки той репутации, которая когда-то была правдивой. Теперь я очищена от грязи, лжи, интриг, скандалов и мести. Я получила своё, но и Оливия получит своё — так устроен мир.
— Что Вы себе позволяете?
Почему-то в моей памяти всплывает Луи Томлинсон со своей фразой о том, что я не разобралась в себе, но в чужих головах копаюсь. Так вот, это ерунда. Я просто позволю ему и дальше так думать, ведь мне нет дела до человека, который корчит из себя того, кем не является ещё в большей степени, чем я.
И в смерти своей репутации я по-настоящему ощутила себя живой.*
***
robyn — dancing on my own
Когда я переступаю порог квартиры, в моей голове появляется план действий на ближайшие несколько часов: заказать билет на ближайший рейс в Брайтон, связаться с братом, собрать чемодан, уволиться с работы и, наконец, перестать винить себя за то, чего я не знала, когда была юной.
Дорогой Гарри, мне так жаль, что я разбила твоё сердце…
Моё сердце говорит за меня и знаю, что поступаю правильно. Мне больше не восемнадцать лет, чтобы избегать его и говорить «нет». Я больше не могу упасть на пол и кричать о том, что всё вышло не так, как я того хотела. Долгое время я думала, что Гарри ушёл из моей жизни навсегда, но теперь я даже представить не могу, какой она станет без него снова.
Слова даются мне легко и мои глаза не слезятся.
Почти.
Дорогой Гарри, мне так жаль, что я разбила твоё сердце…
Звонок в дверь нарушает тишину и покой, которые я создала для себя сама. Мне не нужно гадать о том, кто этот гость, ведь всё ясно и без того надуманного фарса, который я бы устроила пару лет назад. Медленно плетусь к двери и проворачиваю ключ.
— Ты дома, — его голос хриплый и измученный. — Впусти меня, Джолин.
Я не хочу пускать его, потому что он произносит моё имя неправильно.
— Однажды ты поймёшь, Гарри, — шепчу я и открываю дверь. — Проходи, но у нас мало времени.
Стайлс смотрит на меня со страхом в глазах и мне хочется обнять его, сказать, что всё будет хорошо и эта боль пройдёт.
— Ты уволилась и ничего не сказала.
— Официально я всё ещё числюсь в штате, но душой я уже далеко от Лондона и работы с людьми, лица которых ничего не выражают.
— У тебя возник конфликт с кем-то? — подходя ко мне, задаёт вопрос шатен. — Я решу его в один миг, Джо, — в его голосе тепло, по которому я скучала, а в глазах доброта, за которую я его когда-то не полюбила.
«Относись к людям с добротой» — вот, что он повторял изо дня в день. Гарри думал, что доброта и любовь спасут мир, но, увы, они не спасли его. Доброта, которую он дал мне, преувеличена, а его любовь ко мне сделала нас обоих слабыми и ранимыми.
— Ты правда больше не злишься на меня за то, что я бросила тебя тогда? — нахмурившись, я беру со стола лист и складываю его пополам. — Это очень важно для меня, Эйч.
Думаю, что пришло время быть честной — я не должна была отпускать его. Я думала, что знаю, чего хочу, но я совсем не знала себя. Теперь Гарри с кем-то, кем я никогда не смогу стать, но я вижу, что он доволен своей жизнью. Наверное, и мне пришло время найти кого-то нового.
— Почему именно сейчас, Джо? — на скулах Гарри играют желваки, когда он засовывает руки в карманы своих брюк. — Если это опять какая-то игра или извращённый способ заставить меня сказать то, что понятно без слов, то я не хочу участвовать.
Гарри усмехается и проходит мимо меня, задевая моё плечо. Он защищается и не попадается в мои капканы — я знаю, что он готов к моменту, когда всё закончится.
— Относись к людям с добротой, Гарри, — мой голос нежен и парень медленно оборачивается ко мне.
Его глаза снова заглядывают в мою душу, покалеченную ужасной актёрской игрой.
— Ты ведь будешь в порядке, Эйч?
Хочу, чтобы этой ночью он танцевал так, словно меня никогда не было в его жизни. Я не та, к которой он вернётся сегодня домой.